— А что случилось с другими детьми?

— Их раздали на воспитание в монастыри. Там они будут находиться в полной безопасности.

— А как насчет остальных обитателей заведения?

— Слуг отпустили, а вот Дзитотенно и ее молодчикам придется скверно. Им очень повезет, коли они останутся живы.

Кадзэ удовлетворенно кивнул. Все прошло превосходно.

— Тогда нашему делу конец.

Гигант почесал затылок огромной лапищей:

— Думаю, так оно и есть. Ты сам дьявол и большой проказник, однако мне почему-то будет не хватать тебя. Если не погибнешь и когда-нибудь вернешься в Эдо, загляни ко мне. Выпьем за твое здоровье.

— Непременно. Теперь со мной Кику-тян, и мне пора как-то определиться в жизни. Во всяком случае, не бегать от властей. Когда самураи Токугавы носятся в поисках моей головы, которая стоит десять тысяч рё, трудно найти себе приличный дом в Эдо.

— Что собираешься делать?

— Ты знаешь смысл сведений, которые передал мне?

— То, о чем я спрашивал начальника стражи?

— Да.

— Чем это может помочь? Мне казалось, что тебя просто мучает любопытство.

— Я спрашивал не только из любопытства.

— Не может быть, чтобы он принял участие в попытке убить сёгуна!

— Нет, он не собирался убивать Иэясу.

— Но…

Кадзэ взял за руку Кику-тян и пошел по улице. Нобу в полном недоумении смотрел ему вслед. Потом крикнул:

— Ты дьявол! Теперь я буду весь день размышлять над тем, что ты хотел сказать!

Кадзэ оглянулся, приподнял корзину и улыбнулся здоровяку.

Они шли по дороге, и самурай, привыкший путешествовать по стране в одиночку, хранил молчание, не делая никаких попыток вступить в разговор с девочкой. Кику-тян носила высокие лакированные гэта, любимую обувь куртизанок и проституток, так что она почти достигала плеча ронина. Девочка с опаской поглядывала на своего спутника, когда они пробирались по кривым улочкам Эдо, которые отличались от выложенных в китайском стиле прямых улиц Киото. В новой столице улицы специально делали извилистыми, чтобы запутать возможных завоевателей и затруднить им подступы к замку.

Несмотря на сложную планировку города, Кику-тян поняла, куда ведет ее самурай. Неожиданно девочка сбросила гэта и побежала. Кадзэ бросился за ней с криком:

— Кику-тян! В чем дело? Вернись назад!

Но девочка не слушала ронина. Маленькая и юркая, она ловко проскакивала сквозь людскую массу, теряясь в толпе и все больше отрываясь от Кадзэ. Кику-тян давно уже научилась не верить словам мужчин. Они произносят сладкие речи, однако в итоге обижают тебя и используют лишь для своих наслаждений.

Один раз она рискнула оглянуться и не увидела самурая. Пробежала несколько улиц, не сбавляя скорости. Потом остановилась и осмотрелась.

— Почему ты убежала?

Кику-тян резко обернулась и увидела человека с корзиной на голове прямо за своей спиной. Здоровяк назвал его дьяволом. Похоже, так оно и есть на самом деле. Она опять бросилась бежать, однако он тотчас схватил ее за руку, причем держал нежно, но довольно крепко. Кику-тян безуспешно пыталась вырваться.

— Почему ты хочешь убежать? — снова спросил Мацуяма.

— Ты ведешь меня назад в то заведение! — выкрикнула она.

— Мы идем в район Нингё-то, но вовсе не в «Маленький цветок». Там поблизости есть одно местечко, где ты будешь в полной безопасности. У меня в Эдо остались кое-какие дела, однако я не могу заниматься ими, пока не буду за тебя спокоен. Несколько дней назад я находился в том месте и слышал твою флейту. Мелодия была очень грустной. Кажется, я в какой-то степени понимаю твои чувства. Знаю, тебе трудно поверить мне. Однако помни, что меня послала за тобой твоя мать. Она уже в другой жизни, однако по-прежнему любит тебя и хочет, чтобы я защищал тебя. Она не послала бы к тебе кого-то, кому ты не смогла бы довериться.

В глазах у девочки стояли слезы. Кадзэ взял ее на руки и понес.

Не переставая плакать, Кику-тян пробормотала:

— Я оставила на улице свои гэта.

— Знаю. Мы купим тебе подходящие сандалии и одежду. Гэта носят только проститутки, а ты уже просто девочка. Пусть та обувка останется в прошлой жизни. Ты больше не имеешь ничего общего с «Маленьким цветком». Ты — Кику-тян, дочь моей госпожи, и теперь тебе ничто не угрожает.

— Это твоя дочь?

Момоко отнеслась к Кику-тян очень хорошо, однако ее распирало любопытство относительно того, в каких отношениях находятся девочка и Кадзэ.

— Я отвечаю за нее. Пока я занят, мне бы хотелось, чтобы ты тоже несла за нее ответственность.

— Я?

— Да. Горо и Хандзо — добрые люди, они помогут тебе. Мне надо решить в городе кое-какие дела. Хочу быть уверенным, что в случае моей неудачи о Кику-тян кто-то позаботится. На тебя я могу полностью положиться.