— Но убьем демократию? — Сириск сказал это без злобы, спокойно, задумчиво.

— Нет, не убьем. — Евфрон почувствовал, что Сириск, как бывало раньше, на диспутах, на его стороне. — Не убьем, а только на время приостановим, понимаешь? Я расскажу тебе мой план, но поклянись, что никто не узнает о нашем разговоре!

Сириск немного помолчал. Затем снял со стены меч и сказал:

— Клянусь, что не предам друга и никто не узнает о нашем разговоре. Клянусь Зевсом, Геей, Гелиосом, богами и богинями Олимпийскими. Если правда жизни меня склонит к изменению убеждений, то я, клянусь, не примкну ни к той, ни к другой стороне, а отдамся служению богам и наукам!

— О, Сириск! Клятва твоя сложна, но мудра! Клянусь и я нигде и никогда об этом разговоре не упоминать! Пусть Зевс-громовержец, Гея, Гелиос будут свидетелями этой клятвы и нашими судьями.

Сириск и Евфрон обнялись.

— Итак, Сириск! — Евфрон посмотрел вокруг. — Давай выйдем. Я на песке тебе все покажу.

Они вышли во внутренний дворик. Солнце ласкало лица. В маленьком бассейне на воде играли его лучики и отражались на стене.

— Впрочем, давай я тебе все покажу на этой стене.

Евфрон взял осколок черепицы и нарисовал на стене карту.

— Вот Таврика. Мы знаем все ее земли. Еще недавно можно было свободно торговать и ездить на охоту в глубь лесов.

— Да, было время. — Сириск внимательно смотрел на план.

— Вот мы, — Евфрон обвел кружком Херсонес. — Вот Пантикапей, вот Феодосия, вот сотни наших клеров по всему берегу, кроме горной Таврики.

Евфрон с восторгом увлеченного стратега чертил план. Сириск внимательно смотрел. Они не заметили, как чья-то тень мелькнула в одной из дверей.

— Смотри, Сириск, нас, греков, много. Но степняки нас бьют и грабят! Почему?

— Они нападают неожиданно… — Сириск не договорил.

— Да, но не это главное. Главное — мы заняты своими трудами. Мы и наши рабы. А они кочевники. Они все на конях. Они налетели, как крысы, и нет их! Как же быть?

— Не знаю. Не угнаться за ними. Не зря же их еще Гомер называл кентаврами. Они срослись с лошадьми. А у нас войско пешее.

— Ну так вот! Вспомни учение Еврилоха о кабане. Помнишь?

— Да… что-то…

— Не что-то, а кабана нужно и можно уничтожить! Разозлить и направить в приготовленную яму! Вот и все!

— Как же ты это сделаешь со степняками. Они сами постоянно делают засады. Их не обманешь!

— Да! Да, милый мой Сириск! Когда мы идем к ним —. не обманешь, но когда они ломятся в нашу дверь — тут только подготовиться нужно! Это же кабанья западня! Смотри: здесь самое узкое место Таврики — если прокопать широкий канал в три полета стрелы, то мы сможем уничтожить всех степняков на нашей земле! И тогда, имей мы сильный флот, никто к нам не сунется!

— А тавры! А непроходимые дебри в горах. И не известно еще, какие племена там живут! Их не выкуришь! А где столько взять силы, чтобы прокопать канал?!

— У тебя одни вопросы! Но есть и ответ! Чем больше мы будем отлавливать и брать в плен варваров, тем больше будет рабочих рук для канала. Ты видишь, план гениален со всех сторон!

— А при чем тут кабанья западня?

— А вот при чем. Вспомни — варвары всегда нападают небольшими по числу конников шайками. Главное — отделить на время передовой отряд от остальных, быстро уничтожить его и… запускать новую партию.

— Но те, что сзади, не бросят своих.

— Да, но мы так все должны продумать, чтобы первую группу можно было быстро отделить, уничтожить, а остальных в это время просто сдерживать. Если дело дойдет до Херсонеса, то… Что это?

Сначала едва различимый, а затем все яснее ворвался во дворик низкий далекий звук колокола «Дон-н-н, дон-н-н». Сириск метнулся к лестнице на башню. Он бежал изо всех сил, и все же Евфрон обогнал его. Сверху, с боевой площадки башни, хорошо было видно: огромный черный столб дыма обезобразил голубое небо, яркое пламя металось по двору соседней усадьбы Гефестиона. Залив отделял усадьбу Гераклида от усадьбы Гефестиона. Они видели: до сотни конных носилось вокруг горящего дома. На башне сгрудилась небольшая кучка защитников, один из них бил в колокол. Десяток скифов вскинули луки, и люди на башне залегли за ее зубцы. И только человек у колокола все бил и бил, и звуки, как вестники беды, все растекались по степи. Вдруг человек у колокола выгнулся и упал. Звук колокола от последнего удара еще дрожал в воздухе.

Сириск и Евфрон оцепенели. Внизу рабы сбегались к дому, к башне. Гераклид метался от конюшни к двери дома. В панике все забыли о рыбацкой лодке, что стояла у сходней в гавани. Лодка была большой и спастись на ней смогли бы все.

Группа конников уже обогнула залив и неслась к ним.

— Так… делай все, что я скажу… к лодке уже не успеть… впрочем, можно попробовать! Делаем кабанью западню! Бежим к дому!

Но что это? Сириск и Евфрон почуяли запах гари. Из внутренних окон дома тянуло дымом. Сразу из трех окон!