— А что случилось с остальными?

Джэн снова повернулась к столу с работой.

— Не возражаешь, если я буду работать, пока мы разговариваем? Я опаздываю со сроками дня на два по всем проектам.

Закончив работу над проектом «Пенн паблишинг», Дуг поклялся, что никогда больше не станет заниматься рекламой — только если это понадобится для его галереи. Ну что ж, обещание, данное только лишь самому себе, можно и нарушить.

— Только если ты позволишь тебе помочь, — сказал он. — Что мне делать?

Джэн снова вздохнула, но на этот раз с видимым облегчением.

— Бланки, по поводу которых только что звонили, — сказала она. — Я еще даже не начала их делать. Это адвокатская контора. Они хотят, чтобы все выглядело солидно. Мои наработки вот в этой папке, — Джэн кивнула на папку, лежащую на углу стола.

Дуг взял ее и пролистал образцы прежних бланков и визитных карточек фирмы. Полная ерунда.

— А где Джейсон и остальные? — спросил Дуг.

Джэн продолжала работать над макетом рекламной афиши.

— Энджи беременна, она плохо себя чувствует и считает, что не может работать. Ей почему-то кажется, что она очень хрупкая, хотя на самом деле ей могла бы позавидовать любая ломовая лошадь. Говорит, что доктор велел ей оставаться в постели. Наверняка смотрит мыльные оперы и поглощает в огромных количествах шоколад. Клиффорд работает над сценарием фильма по мотивам «Последнего барьера страсти».

Дуг взял блокнот и карандаш и начал набрасывать макет бланков для адвокатской конторы.

— Шутишь? На что же он живет?

— На подачки Шарлотты, конечно же. Она передала ему свою рукопись и заплатила щедрый аванс. Клифф утверждает, что книга просто замечательная, а Шарлотта — талантливая писательница, — рассказывала Джэнел, не поднимая головы от работы.

— А Джейсон?

Джэн крепко сжала зубы, продолжая работать.

— Готовится стать звездой, — наконец выдавила она. — Шарлотта уже купила дом, обставила его и собирается обвешать стены произведениями Великого Холлоуэя. Через две недели она собирается устроить в его честь прием, на который съедутся гости из Инди, Чикаго и даже Нью-Йорка. У Джейса нет больше времени заниматься халтурой. Он ведь рожден для славы.

— Черт побери! — выругался Дуг.

— Абсолютно с тобой согласна, — выпрямившись, Джэн потерла затекшую поясницу.

— Так они все бросили тебя в тот момент, когда тебе необходима их помощь, — сделав один набросок, Дуг перевернул листок и принялся за второй. — Сколько вариантов я должен сделать? — спросил он.

Джэн сделала круговые вращения головой, чтобы ослабить напряжение шейных позвонков.

— Трех вполне достаточно. И мне даже наплевать на их качество. Просто надо представить их заказчикам.

Дуг продолжал рисовать.

— Они обязательно будут готовы, дорогая, — пообещал он. — И они будут чертовски хороши. Так хороши, что тебе придется поднять цену.

— Опять твои манхэттенские выкрутасы? — устало проворчала Джэнел.

Дугу очень хотелось утешить ее хоть чем-нибудь.

— Для адвокатской конторы? — Дуг удивленно поднял брови, затем лукаво улыбнулся. — Что ж, постараюсь их удивить. Но, увы, я должен торопиться. Ведь завтра мы уезжаем в Сан-Франциско, надеюсь, ты не забыла?

— Черт побери! — воскликнула Джэн. — Неужели завтра уже выходной? Я, кажется, потеряла счет дням. Здесь столько работы, Дуг. Я не смогу с тобой поехать.

Дуг молча продолжал работать. Она выпалила все это так быстро, словно отрепетировала заранее. Почему? Может, Джэн обиделась, что он снова уехал? Что всегда звонит, когда ее нет дома? Но он не собирался так быстро отказываться от своих планов. Особенно теперь, когда Джэн явно требовалось отдохнуть от «Амур графикс».

— Что еще осталось? — спросил он. — Как только мы пошлем на фирму образцы, они ведь все равно будут несколько дней думать и выбирать.

— Да, ты прав, — с неохотой призналась Джэн.

Дуг кивнул на лежащую перед ней афишу.

— А этот макет тоже должны одобрить заказчики?

— Нет, — медленно произнесла Джэнел.

— Значит, надо сделать что-то еще?

— Дай подумать, — Джэн устало потерла лоб.

Дуг поспешил сменить тему, прежде чем она придумает очередную отговорку.

— А когда ты ела в последний раз?

Джэн бросила на него сердитый взгляд.

— Ты такой же противный, как моя мать, — сказала она.