Какой же громадный путь буквально за несколько десятилетий прошли зулусы, если так изменилось их сознание! В 1906 году, в описанных Коупом событиях, они еще воевали с короткими кольями — ассагаями, беспрекословно верили Малазе, или какому-нибудь другому корчащемуся в судорогах шаману, теперь их дети становятся лидерами современных партий и политических организаций, а их представитель Лутули — лауреат Нобелевской премии и почетный ректор одного из крупнейших университетов Великобритании!

Этот переворот в сознании не произошел бы так скоро, если бы в 1906 году залпы английской артиллерии не разрушили до конца иллюзий, будто свободу можно добыть традиционными методами, под руководством вождей и знахарей, если бы потоки собственной крови со страшной очевидностью не показали зулусам, что старые формы борьбы отжили свой век.

Почему же все-таки зулусы лишь после событий 1906 года поняли, что с ассагаями нельзя идти против пушек?

Ведь они находились под властью Англии уже немало лет. Многие из них работали на белых фермеров, могли наглядно убедиться в могуществе европейской военной техники.

Как же получилось, что эти люди тек легко пошли навстречу своем гибели?

Конечно, многие из зулусов видели это неравенство сил. Но гнев переполнял их сердца. Белые отнимали все новые и новые земли. Пол ей и пастбищ не хватало, налоги и арендная плата непрестанно росли — жизнь становилась невыносимой. К тому же в этих людях жила вера в победу. Она покоилась на традициях боевой славы, на прошлом опыте их народа.

На протяжении нескольких столетий зулусский народ пользовался славой непобедимого на тысячи километров вокруг, вплоть до границ Эфиопии. Лишь четверть века назад, когда этот народ был независим и жил под властью своего правителя Кетчвайо, он нанес англичанам поражение.

Эта битва произошла в январе 1879 года возле холма Изандлвана, о котором вспоминают герои Коупа. Зулусы атаковали одну из английских колонн, вторгшихся в их земли, и уничтожили ее целиком — более восьмисот англичан и почти пятьсот африканцев из «туземных» войск, — и это несмотря на то, что британские солдаты имели новейшую по тому времени технику.

Английский журнал «Эдинбург ревю» так описывал эту битву: «Зулусы надвигались, как прилив, не останавливались ни на минуту, молча, пока не окружили наших со всех сторон. Тогда они с громким кличем бросилась на лагерь, и через пять минут в живых не осталось ни одного человек!».

Зулусская война 1879 года оказала влияние и на ход событий в Европе.

В одном из небольших столкновений зулусы убили сына Наполеона III, которого в Европе называли «имперским принцем», будущим Наполеоном IV. Хотя во Франции уже в течение нескольких лет — со времени франко-прусской войны и Парижской коммуны — существовала республике, партия бонапартистов быстро усиливалась и была уверена в своем скором приходе к власти. Молодому принцу, по их мнению, не хватало лишь воинской славы, чтобы французы сочли его подлинным Бонапартом, Вдова Наполеона III — императрица Евгения, и приютившая ее в изгнании королева Виктория послали своего любимца на юг Африки за легкой, как они думали, воинской славой.

Но зулусский ассагай сорвал планы бонапартистов и заметно изменил политику многих европейских кабинетов, ориентировавшихся на возможность восстановления империи во Франции.

В Англии трагедия Изандлваны вызвала бурю негодования против правительства как со стороны шовинистов, считавших, что поражение в войне с «какими-то африканцами» запятнало престиж «величайшей из империй» так и со стороны людей, считавших позором сам факт английской агрессии. В числе последних оказался и Джон Коленсо, британский епископ Натала.

Зулусская война стала одной из главных причин поражения консерваторов ка парламентских выборах 1880 года, падения правительства Дизраэли (лорда Биконсфильда) и создания кабинета Гладстона.

Но даже Дизраэли, один из главных виновников этой войны, не мог скрыть своего восхищения. Ему принадлежат слова: «Что за восхитительный народ — он убивает наших генералов, обращает наших епископов в свою веру и пишет — «Конец» — на истории французской династии!»

В Ирландии, где недовольство английским господством выражалось в то время очень бурно, устраивались многотысячные митинги солидарности с зулусами — в них видели союзника по борьбе против общего врага.

Русская газета «Голос» писала об одном из сражений: «Зулусы дрались с ожесточенной храбростью, подступая к бойницам и схватывая ружейные дула». В тогдашней России внимание к этой войне было настолько велико, что Салтыков-Щедрин в «Современной идиллии» отправил своего бродячего полководца Редедю в страну Зулусию к их правителю Сетевайо (так называли в те времена Кетчвайо). Именно тогда слово «зулус» вошло в обиход русского языка, и Чехов в письмах обращался к своему старшему брату Александру: «Мой брат зулус».

В конечном счете, привезя в Натал двадцатитысячное войско — неслыханная цифра для колониальной войны, — Англия все-таки победила.

Но разве мог зулусский народ, имевший столь славное прошлое, забыть о нем, перестать верить в свои силы? Многим участникам битвы при Изандлване исполнилось в 1906 году лишь сорок пять — пятьдесят лет, и они прекрасно помнили, как англичане со всеми своими ружьями и пушками не выдержали их атаки.

Почему же не поверить в возможность повторения этого успеха? Тем более что сын Кетчвайо, Младенец, через своих гонцов заверил в поддержке. Дух Кетчвайо, на могилу которого Бамбата привел своих воинов, казалось, витал над их рядами.