И они на самом деле ушли, захлопнув за собой дверь… Гриневский хотел крикнуть им вслед, хотел попросить развязать, но передумал. Не буди лихо, пока оно тихо!.. Ушли, и ушли!

Нотариус дотянулся ногами до пола и приподнялся. Он стоял в раскоряку, как черепаха со стулом на спине.

Потом он пошел! Но ноги были связаны у колен, и шаги были куцые, а походка вразвалочку.

Он направлялся на кухню, где на столе разбросаны острые ножи…

Только через час он разрезал все веревки, выпил стакан водки и пошел в душ. Срочно отмыться и спать – завтра много работы… Главное – завтра надо добыть деньги для этих уродов. Иначе – опять к стулу привяжут… Или куда-нибудь опустят…

Это в американских фильмах офис юриста – дворец. А у Феликса Олеговича была контора в здании строительного треста… В шумном холле слева от вахтера красовалась желтая дверь, справа от которой вывеска – «Нотариус Ф.О.Гриневский».

Многие нотариусы живут припеваючи. И основные доходы они получают не за копии свидетельств о рождении, браке и смерти. Их денежки – бумаги крупного бизнеса, услуги рейдерам и мошенникам… А вот Гриневскому не повезло. Что-то он получал от соседей-строителей, что-то от честных граждан, что-то от залетных южан. Но это крохи! Жить можно, но как?..

Трофима Степановича Собакина нотариус знал пять лет. Гриневский был для старика доверенным лицом. Что-то вроде домашнего юриста… Раньше они встречались очень редко, а за месяц до смерти Феликсу Олеговичу пришлось посещать квартиру академика пять или шесть раз.

Гриневский далеко не в первый раз объявлял родственникам содержание завещания. И через раз приключались истерики, конфликты или склоки…

Когда перед людьми маячат крупные деньги, то почти все начинают раскатывать губы. Каждому кажется, что именно он получит всё или большую часть наследства… А когда розовые надежды обнуляются, то человек впадает в ярость. Он чувствует, что его обокрали! Ему хочется наказать вора. И очень часто такой обиженный направляет свой гнев не в ту сторону. Главным виновником ему представляется тот, кто «неправильно» прочел завещание – нотариус Гриневский…

Сегодня Феликсу предстояло не самое скандальное дело. Он знал, что родственники покойного не ожидают появления еще одного наследника. Но дети академика – люди интеллигентные, и мебель крушить не будут…

Гриневский сел за свой стол и начал перебирать бумаги. Он ждал!.. До назначенного срока оставалось три минуты. А главное – в кабинете нотариуса не было еще одного человека, самого важного в сегодняшнем спектакле.

Когда все бумажки с правой стороны стола были переложены на левую, Феликс Олегович осмотрел присутствующих… Детей академика он знал, хотя и не очень хорошо. Как и предполагалось, они пришли со своими консультантами. Это были очень странные молодые люди. Слишком доброжелательные для такой ситуации – без гонора, суеты и амбиций. Совсем не похожие на юристов или ментов!

По правую руку от Иосифа Собакина сидел тридцатилетний парень с веселым и хитрым взглядом… Гриневский сразу решил, что это опасный, скользкий тип с двойным дном. Чего стоит только блуждающая улыбка на смазливой физиономии. Странно, но именно такие типы очень нравятся девушкам.

А возле Софьи Трофимовны сидела молодая женщина. И на первые взгляд – тоже не подарок! Слишком умные глаза для такого возраста…

Пора было начинать церемонию, но Феликс тянул время… Он ждал, когда появится самый главный наследник!.. И вот в дверь заглянула та, которую он ждал.

В кабинет вошла сорокалетняя женщина в белом халате. Из кармана торчала пачка рецептов, а через плечо висел фонендоскоп. Типичный вид врача, который на минутку оторвался от приема больных…

– Я опоздала? Простите, но я не могла бросить больных…

Гриневский встал и радушно поднял вверх ладони.

– Все в порядке, Галина Тарасовна. Мы понимаем – врачебный долг, клятва Гиппократа и всякое такое… Но мы еще не начали. Вы успели к самой раздаче.

Опоздавшая особа в белом халате скромно села углу, а дети академика Собакина переглянулись и стали шептаться со своими консультантами. Было слышно, как Трофим Степанович тихо сообщил Олегу на ухо:

– Это врачиха из местной поликлиники. Я вам говорил о ней… Этого я и боялся! Вы догадываетесь, зачем она здесь появилась?

Софья Собакина тоже что-то хотела сказать, но только развела руками.

А нотариус Гриневский начал процедуру. Первая часть его выступления была похожа на научный доклад. Он говорил о главенстве закона, о семейных ценностях, наследственном праве, о Фемиде – богине правосудия… Говорил он быстро и в таких юридических терминах, что его галиматью мало кто понял.

Затем Феликс перешел к сути дела.

– Вы все знаете, что покойный академик был моим доверителем. Я знал его много лет. Он просил меня оформить, хранить и довести до вас свое завещание… Приступаю к оглашению.

Гриневский поднял над головой тонкий пакет, прошитый со всех сторон нитками и пропечатанный печатями… Все подвинулись поближе, рассматривая конверт с завещанием.

Через пять секунд нотариус взмахнул ножницами, медленно отрезал край пакета и извлек документ… Все замерли.