– Нет, мой…

– Таррэн, - вовремя подсказал наследник Изиара, и Мирена снова неуверенно посмотрела, сомневаясь в том, что это хорошая идея. Называть наследного лорда прямо по имени?! Да в Лесу за такое своего лишат!! Хотя… то, что он решил сейчас открыться, немного льстит. И не может не радовать: выходит, ее он "посторонней" не считает?

– Просто Таррэн, - настойчиво повторил эльф, видя, что она все еще колеблется.
– Лорда Торриэля больше нет, понимаешь? Он умер два с половиной века назад в Священной Роще Иллиарэль Илле Даэри, а его ветвь на Родовом Ясене исчезла и вряд ли возродится. Я - Отреченный, Мирена. Не забывай. А значит, не имею права ни на имя, ни на титул, ни на трон.

– Нет, имеете: Владыка Л'аэртэ уже распорядился.

– Отец, как всегда, решил все без меня. Но нам с ним еще предстоит серьезный разговор, а до этого времени я прошу не портить мне настроение и не напоминать о прошлом.

Эльфийка, наконец, покорно склонила голову и, смущенно улыбнувшись, отдалилась.

– А ты рисковый, - шепнул Шранк, едва она отвела свою породистую кобылку в сторону.
– Не боишься, что завтра одной эльфийкой в этом мире станет меньше?

– Нет, - хмыкнул Таррэн.
– Малыш никогда не нарушает своих обещаний.

– Ого. Похоже, ты и это успел предусмотреть? Посмотри хоть, как у него дела, а то полдня прошло, а от них ни слуху не духу. Вдруг все-таки подрались? Карраш, хоть и поумнел, бывает временами довольно резок, а когти такие отрастил, что даже хмеры шарахаются: кровь Траш больно хорошо на нем сказалась. А уж если взбрыкнет и пожелает взять первенство, даже наш Белик может не справиться. Помнишь, как он месяц назад здоровенный палисандр разгрыз? За два раза перекусил, чудовище, хотя его даже гномьей сталью всегда приходится по полдня рубить!

Темный эльф непонимающе обернулся.

– Ты о чем?

– Да нет, не подумай, - поспешил добавить Воевода.
– Я в нем не сомневаюсь: все-таки полвека в Пределах даром не проходят ни для одного человека, а малыша человеком можно назвать уже с большой натяжкой. Только ушей твоих и не хватает. Но Карраш все равно для него слишком велик. Даже с учетом его собственного желания и последних событий… не знаю, не знаю. Я бы на месте Белика поостерегся ему так безоговорочно верить.

– Шранк!

– Что?

– О чем ты говоришь?!
– раздельно повторил Таррэн, чувствуя, как в груди ворохнулось нехорошее предчувствие.

– О том самом, - буркнул Воевода.
– Я уж думал, ты ни в жисть не согласишься. Будешь рогом упираться, как быки в период гона, да ноздри свои раздувать, сыпля искрами где ни попадя. А ты вон как, даже не задумался…

Нехорошее предчувствие плавно переросло в отвратительную уверенность, что он что-то упустил, и откровенно встревоженный эльф до скрипа сжал кулаки.

– …Все же зверь, дикий и хищный. Ядовитый, к тому же. Вдруг за последние годы он и яд успел сменить? Мы не так много о нем знаем, чтобы быть уверенными наверняка…

– ШРАНК!!!

На грозный рык Перворожденные нервно обернулись, пытаясь понять, не по их ли душу звучит грозный голос будущего повелителя. Мирена чуть не подпрыгнула в седле, не ожидая столько резкого перехода в настроении молодого лорда. Но привычный ко всему Воевода только мрачно покосился и на всякий случай отъехал подальше.

– Чего орать-то? Я не глухой, между прочим, и слух мне еще пригодится. А орать раньше надо было, когда ты Белика с Каррашем на волю отпускал. Поздно локти кусать. Теперь, пока не наиграются и набегаются вволю, их сам Торк не остановит. Но я думал, что у тебя хотя бы хватит ума не отпускать их одних. Думал, ты хоть узами просветишь, чтоб на виду были. А ты, похоже, даже не удосужился! Нет, я все могу понять, но чтобы такое безрассудство - и от тебя…?

Таррэн тихо зарычал.

– Я тебя сейчас сам убью, а потом воскрешу и убью снова! И так много-много раз! А ну, говори, в чем дело!

– Я - говори?!
– вконец возмутился Шранк и под обалделыми взглядами бессмертных бесцеремонно ткнул наследника Изиар пальцем в грудь.
– Это тебя надо спросить, в чем дело! Какого иррда ты позволил им вообще сливаться?!! Тем более, когда Боррева всего в трех днях пути, а этот тракт давным-давно перестал быть заброшенным, как раньше?! Спятил, ушастый?! На девушку засмотрелся и совсем соображать перестал?! Так гляди, малыш по возвращении всю душу из тебя вытрясет! А то, может, и из меня тоже! И тогда знаешь, что тут будет? Знаешь, что останется от твоего посольства? Одни уши! Тонкие, ломаные и обгорелые!