– Кто такая Траш?
– вдруг рискнула вмешаться Мирена, невольно заинтересовавшись.

Перворожденные неверяще дрогнули, потому что влезать в разговор будущего Владыки было чревато немалыми неприятностями, даже для леди. Шранк вопросительно поднял брови, а Гончая изумленно обернулась и внимательно посмотрела на откровенно смешавшуюся эльфийку, запоздало осознавшую свой промах.

На дороге ненадолго воцарилась напряженная тишина

– Подруга наша общая, - наконец, медленно ответила Белка.
– Великолепная, чуткая, немножко грозная… красавица наша… Мирена, ты, наконец, решилась наплевать на этикет? Поздравляю, дорогая, ты делаешь большие успехи! Мое уважение и почтение! Надеюсь, я больше не услышу от тебя дурацкого "мой лорд"?

– Н-нет, - неуверенно ответила девушка, бросив испуганный взгляд в сторону, но Таррэн только одобряюще кивнул.

– Отлично! Тогда бросай этих снобов и давай сюда! Я тебе тако-о-о-е сейчас расскажу!

Маликон тихо скрипнул зубами.

– Леди, не совершайте ошибки, - вполголоса сказал он, но Мирена одарила его ледяным взглядом и нехорошо сузила глаза.
– То, что позволено смертному, не к лицу юной леди из знатного Дома.

– Мне кажется, или ллер желает мне помешать?

– Что вы, леди. Просто решил взять на себя смелость дать вам мудрый совет. Ваш отец был бы очень недоволен такой уступкой и попранием традиций.

– Моего отца здесь, слава Владыке, нет, - холодно отрубила эльфийка.
– Или вы собрались его заменить? Нет? Тогда, полагаю, я способна обойтись без ваших советов, ллер.

– Но…

– Это ты кого тут назвал мудрым?!
– громко изумилась Белка.
– Себя, что ли?! Во дает! Мирена, бросай его на хрен с таким самомнением! Пусть щеки дома надувает, а на дороге есть только один хозяин - ветер! Таррэн, скажи, что я прав!

– Конечно, малыш, - слабо улыбнулся тот, неотрывно следя за ней горящим взглядом. А когда Карраш гордо пронес хозяйку мимо, жадно вдохнул ее вкусный запах, едва не качнувшись следом. Да, слава богам, вовремя опомнился.
– Ты никогда не ошибаешься.

– То-то же. Мирена, я тобой горжусь, честное слово! Хочешь яблоко?

– Хочу, - твердо ответила эльфийка, словно не замечая изменившихся лиц собратьев, и охотно взяла немедленно предложенный плод. После чего звучно надкусила и с видимым удовольствием (что для высокородной леди - верх неприличия!) принялась жевать.
– Так что вы там говорили про Траш?

– Наш человек!
– гордо надулась Белка.
– Таррэн, не стой столбом - эта красавица с каждым днем восхищает меня все больше и больше. Настоящая женщина! Траш ты бы наверняка понравилась - наша девушка любит тех, кто силен духом.

– Ага, любит, - пробормотал Шранк.
– На завтрак.

– Фу, грубиян. Мирена, не обращай внимания: он дурно воспитан с самого детства, даже я не могу переучить. А насчет Траш не переживай - непременно познакомитесь поближе.

Эльфийка улыбнулась и кивнула, всем видом изъявляя согласие, после чего неторопливо приблизилась к загадочно хмыкнувшему Каррашу и пристроилась от него по правую руку, тогда как Таррэн и Шранк остались по левую, надежно отгородив ее от негодующих взглядов сородичей.

Белка, видя, как непредсказуемо поменялись вдруг роли, и чуя в молчаливой красавице знакомую бунтарскую душу, вдруг дурашливо поклонилась и негромко хихикнула:

– Приветствую вас в обществе ушастых отщепенцев, миледи! Добро пожаловать, милости просим! Вы, несомненно, его украсите и разбавите своей потрясающей красотой. Прошу знакомиться: Таррэн - Мирена… Мирена - Таррэн… Карраш и Ирташ - это просто демоны, не обращайте внимания на их добродушный оскал… вон тот злыдень затесался в нашу теплую компанию случайно. Ну, а меня и так все знают. Итак, что скажете?

Мирена сперва опешила, но потом поймала еще один одобрительный взгляд молодого лорда и рискнула блеснуть такой же белозубой улыбкой.

– Благодарю. Надеюсь, здесь мне хотя бы не будет скучно?

– О нет, дорогая, - коварно улыбнулась Гончая, мысленно потирая руки и кровожадно косясь на мрачные физиономии остроухих.
– Чего-чего, а уж отсутствие скуки я вам обещаю.

Шранк беззвучно застонал и приготовился к худшему.

– Глава 16 Мелисса склонилась над блаженно зажмурившимся Тиром и ласково взъерошила блестящие смоляные пряди. Его голова лежала у нее на коленях, лицо было спокойным и расслабленным, влажные после купания волосы, вольготно разметавшиеся по траве, загадочно переливались в свете далеких звезд, но зеленые глаза юноши горели еще ярче.

Он всегда любил ночь. Любил слушать тишину, нарушаемую лишь стрекотанием неугомонных сверчков и расцвеченную мягкими бликами от неподвижной воды, в которой, как в зеркале, отражается безоблачное небо. Любил разгадывать вычерченные в вышине игривым ветром едва заметные знаки. Любил смотреть на непрерывно падающую воду, как в величественном водопаде у них дома. Но еще больше он любил, когда Мелисса играла с его волосами, и всегда охотно позволял ей проделывать с собой эту вольность.

– О чем вы говорили?
– нетерпеливо потеребила она длинное ухо спутника.