Князья обдирали до нитки свой же народ, увозили всё, что можно, в Орду. Размер дани был таким, что увеличивать производительность труда не имело смысла, все излишки забирали князья. Но их тоже нужно понять — если князь пожалеет народ и снизит дань, монголы тут же выжгут всё княжество.

Теперь Калита собирал дань и на этом сказочно обогатился. Русь, кроме земель Пскова и Новгорода, оставалась нищей — урожайность за 400 лет, вплоть до XVII в., так и не выросла. Труд — источник благосостояния и жизненной необходимости — превратился в бремя, в наказание, хотя вместе с тем — в долг, который надо обязательно выполнить. Такое отношение к труду стало частью психологии русских, и это, возможно, самое ужасное последствие господства Золотой Орды.

А на фоне русской нищеты Иван Калита купил города Углич, Галич Мерьский (в современной Костромской области) и Белоозеро, покупал и выменивал села в разных местах — около Костромы, Владимира, Ростова, вдоль рек Мета и Киржач. Он покупал землю даже в Новгороде — вопреки законам, запрещавшим князьям покупать там земли. Он заводил в Новгородской земле слободы, населял их своими людьми и таким образом также обретал возможность внедрять свою власть.

Одну из дочерей Иван отдал за Василия Ярославского, а другую — за Константина Ростовского, для того, чтобы распоряжаться уделами своих зятьёв.

В московских летописях писали: «и была тишина великая на 40 лет». «Тишина» состояла в том, что с 1328 по 1368 г. на московское княжество не нападали монголы.

Но в эти же годы московские войска вместе с монголами вторгались в Новгородскую землю в 1333 г., в Смоленскую землю — в 1334-м и 1340 гг. (тамошний князь отказался платить дань Орде).

В 1340 г. рязанский князь Иван Иванович Короткопол (или Короткополый) был в Орде, а на пути из Орды встретил двоюродного брата, Александра Михайловича Пронского. Тот вёз в Орду дань. Короткопол ограбил брата, привёз в Переяславль и там убил. В 1342 г. сын Александра, Ярослав (во крещении Дмитрий), пришел из Орды с татарским войском (москвичи присоединились к нему) и осадил Переяславль. Иван Иванович целый день отбивался от осаждавших, «а на ночь побежал вон», и Ярослав-Дмитрий занял «освободившийся» великокняжеский рязанский престол.

Но все эти войны не мешали летописцам говорить о «великой тишине». Мифология? Ещё какая! А ведь этот нахальный миф повторяли на тысячу рядов — и сейчас, в XXI веке, тоже продолжают повторять. И никакого Наполеона не надо.

Монголы охотно принимали в своё войско побеждённых. Ведь число пришедших из степей убывало, на их место приходили новые воины из покорённых народов. В том числе и с Руси.

Первым из князей, которые стали служить монголам, был рязанский князь Олег Ингваревич Красный. Его ранили и взяли в плен в декабре 1237 г.

В романе Яна «Батый»[23] князь Олег прибегает к монголам по своему желанию, монголы используют его, а потом выгоняют прочь, презирая предателя. Типичный литературный миф. В действительности Олег Красный в 1252 г. вернулся на княжение в Рязань и скончался в 1258 г., оставив престол своему сыну Роману.

После Олега Рязанского монголам служили десятки русских князей и тысячи бояр и дружинников. Русские воины много раз подавляли восстания против монголов на Северном Кавказе, в Средней Азии и среди степных племен.

В XIII–XIV вв. из таких сукиных детей и вырастали главы новых династий, в том числе и великокняжеских. Но раз они у власти не в Монголии, а на Руси, «пришлось» сочинить ещё один миф. «Пришлось» вывести в истории «отрицательных» князей-предателей — тех, чьи влиятельные потомки не сидят на престолах более поздних времен.

А вот что предки этих влиятельных быстрее Олега Красного бежали на службу монголам — это «необходимо» было скрыть.

А теперь я чуть-чуть покаюсь перед читателем: я специально стал писать о временах и делах отдаленных. О событиях XIII–XIV веков… Ровно потому, что любое разоблачение мифов хотя бы чуть более близких вызвало бы ещё большее возмущение читателя. Тем более, такую тему мне ещё придется затронуть, никуда я не денусь.

Главное — вон какой вал мифологии, а?! С XIII века до сих пор тянется. И не надо рассказывать сказок про «русофобию» и про «чёрные мифы о России», сочиненные Западом. Официальная история Руси, в которой нет русских королей XIII века, но есть «цари» XVI века, — фальсификат. История, в которой чтут и канонизируют как святого братоубийцу, собутыльника монголов и побратима сынка Батыги Джучиевича, но полузамечают тех, кто воевал с монголами, — это злостный фальсификат.

Если мы о русофобии — то уж история, в которой игнорируется Русь, бившая монголов, свободная от монголов, — так ведь вот она и русофобия.

А уж история, в которой коренных земледельцев — булгар, строителей городов и называют кочевниками-монголами, в которой жертв монгольского завоевания считают потомками завоевателей, с которыми воюют, как с ордой немытого дикого Батыги… Это просто сюрреализм чистейшей воды.

Уже в клубке мифов о монголах, татарах хорошо видно, как бытовые и исторические мифы становятся политическими. А ведь Мединский прав — такого же рода мифы много раз использовались и против России. Владимир Ростиславович умалчивает, что они использовались и Россией и с той же целью — для политической пропаганды. Но что и против нас — факт, использовались.