Краткое распоряжение Фица повергло всех троих в недоумение. Грум ничего не знал и получил распоряжение не возвращаться с ними, что вполне устроило трио — они могли гадать спокойно, не опасаясь лишних ушей. Из чего можно заключить, что они не мчались в безотчетной тревоге, но высматривали интригующий пролом в склоне холма или на стене ущелья, а их было много, хотя по большей части они оказывались не более чем тесными нишами. Ангус придумал способ, чтобы по ошибке не осматривать дважды один пролом: у тех, где они побывали, снаружи надежно привязывалась ярко-красная тряпка.

— Вон вход без тряпки, — внезапно сказал Ангус. — Как бы я хотел, чтобы у нас были карты получше! Я написал генералу Мобрею в надежде разжиться армейскими топографическими картами, но пока от него ни звука. — Он отметил эту пещеру, как сумел, на своей карте и оглядел местность вокруг. — Немножко в стороне от проверенных пещер, Чарли, — буркнул он с досадой.

— Не зуди, Ангус, займемся этой, чуть снова отправимся пещерить, — сказал Чарли умиротворяюще.

Ангус последнее время выглядит скверновато, подумал Чарли. Его волосы заметно лишились абрикосового оттенка, а складки на щеках грозили превратиться в трещины. Если у Чарли и оставались сомнения в глубине чувства, которое Ангус питал к Мэри, они исчезли; бедняга влюблен по уши и с ума сходит от тревоги. Пять с лишним недель — и нигде ничего. Если она все еще жива, ее держат в пещере. Конечно, ее могли тайно увезти за сотни миль отсюда, но зачем?

С подветренной стороны выпуклого обрыва они столкнулись с необычайной процессией, двигавшейся навстречу им пешком, и любезно свернули с лошадиной тропы, чтобы пропустить ее. Около тридцати маленьких фигурок в коричневых одеяниях с капюшонами, почти закрывающими их лица, шли парами за маленьким старичком, одетым точно так же с той лишь разницей, что его капюшон был откинут, а на его груди висело большое распятие. Он немного смахивал на монаха-францисканца. Замыкали процессию двое мальчиков постарше, катившие ручную тележку, нагруженную коробками, которые позвякивали, словно в них хранились бутылки.

— Привет, отче! — окликнул Чарли, когда монах поравнялся с ним. — Куда путь держите?

— В Хейзел-Грув и Стокпорт, сэр.

— По какой причине? — спросил Чарли, сам не зная почему.

— Дети Иисуса по Его делу.

— И что же это за дело?

— Следуйте за мной. — Монах отступил в сторону. — Дети, идите дальше, — сказал он, и дети послушно пошли дальше.

«Какими несчастными они выглядят!» — подумал Ангус, разглядывая их, когда они проходили мимо. Ссутуленные плечи, капюшоны, полностью прячущие лица, глаза, устремленные в землю. Вздрагивая, трясясь, будто от боли, даже тихо постанывая. Затем он увидел, что монах направляется к тележке и пошел за ним.

— Стойте! — крикнул старик. Одна скрюченная рука указала на коробки. — Прошу, сэр, откройте любую, какую пожелаете. Они свидетельствуют о чистоте наших намерений.

Коробка с голубыми пузырьками была снабжена ярлыком «Сироп от кашля Детей Иисуса», а зеленые пузырьки в другой хранили средство от инфлюэнцы и простуд. Густая бурая жидкость объявляла себя эликсиром для излечения диареи. Коробка с прозрачными пузырьками содержала красную жидкость «Примочку Детей Иисуса для нарывов, язв, карбункулов и болячек». Еще одна коробка хранила жестянки с мазью для лошадей.

— Внушительно, — сказал Чарли, пряча улыбку. — Значит ли это, что вы изготовляете панацеи и зелья от всех болезней и недугов, отче?

— Да. Мы должны доставить их в лавки аптекарей.

Чарли взял жестянку с мазью для лошадей.

— А она помогает?

— Прошу, возьмите ее и передайте вашему старшему конюху, молодой сэр, — сказал монах.

— Сколько вы берете за нее?

— Шиллинг, но продавать ее будут дороже. Она пользуется большим спросом.

Чарли порылся в кармане жилета и выудил гинею.

— Это за ваше беспокойство, отче. — Он сумел придать лицу выражение, которое перенял у отца: полное симпатии и стальное изнутри. — Такой прекрасный день, отче! Почему ваши мальчики натянули на глаза капюшоны? Им следует попользоваться солнцем.

Ярость заплясала в каменно-голубых глазах, но ответ был без запинки и разумным:

— Они все терпели дурное обращение жестоких хозяев, сэр, и мне приходится лечить их притиранием, на которое солнце действует вредно. Их кожа обгорит.

Вмешался Ангус:

— Отче, доставляя свой товар, вы не видели заблудившуюся леди?

Ярость угасла, глаза невинно раскрылись пошире.

— Как выглядит эта леди, сэр?

— Высокая, худощавая, лет сорока, рыжевато-золотистые волосы. Красивая.

— Нет, сэр, точно нет. Единственная леди, повстречавшаяся нам, была Кошачья Мег. Она возвращалась домой с кроликами для своих кошек и сбилась с дороги, но мы показали ей куда идти.

— Спасибо, отче, — сказал Ангус. — А где вы живете? Вы и ваши дети?