Он улыбнулся, и только тогда я заметила кровоподтек у него на скуле.

— Сдается мне, что панда хочет остаться с тобой, — проговорил он, ласково вкладывая игрушку обратно мне в ладонь.

Во мне боролись два чувства — облегчения и одновременно разочарования, что он отверг мой подарок. Помолчав, я спросила, кивком показав на синяк:

— Что это с тобой случилось?

— А, ерунда. Какие-то придурки приставали к моему брату. — Он пожал плечами, изображая безразличие, но казался в этот момент таким маленьким и щуплым, что у меня даже внутри заболело.

Я знала ответ, но не смогла удержаться:

— А ты, наверное, часто дерешься?

— Не-а, — с усмешкой отозвался он. Соврал, понятно. — А ты милое дитя.

— Я вовсе не дитя, одного роста с тобой, между прочим.

— Ничего, подождем пару лет, — бросил он на прощанье, удаляясь вразвалочку.

В Гонконге я слышала о Санта-Клаусе, но мы полагали, что в теплые страны он не заглядывает. Никто его там не видел и особо о нем не говорил, поэтому я, в отличие от большинства детей моего возраста, не подозревала, что в действительности его не существует. Оказавшись в Штатах, я решила, что скоро увижу Санта-Клауса, как и многие другие явления, о которых прежде только слышала, как, например, рыжие волосы или варежки.

Мистеру Элу мы подарили маленького деревянного слоника из Чайнатауна, который приносит деньги и долголетие. Ма не боялась делать ему подарки, потому что знала, что он с ума сходит от всего китайского. Жена его умерла давным-давно, и он говорил, что намерен как-нибудь обрести покой в обществе милой китаянки. Мистер Эл вечно подбивал меня спросить Ма, нет ли у нее симпатичной подружки, интересовался, как сказать по-китайски «я тебя люблю» и прочее в таком роде.

— Поставлю его рядом с кассой, пускай принесет удачу, — сказал мистер Эл. А нам он подарил красную настольную лампу из своего магазина. Я поставила ее на стол, за которым делала уроки.

Рождественской елки у нас не было, но Ма купила подержанную книжку с рождественскими гимнами, и мы пели их вместе. Некоторые я уже слышала в школе, а Ма знала ноты. Она без слов напевала мелодию, а я громко и фальшиво пела по-английски. Ма попыталась аккомпанировать на скрипке, но было слишком холодно, а в перчатках играть невозможно.

Специального чулка у меня не было, но в канун Рождества я положила на наш маленький столик носок Ма, который был чуть побольше моего. Проснувшись, я обнаружила большой апельсин и красный китайский конверт, в котором лежали два доллара, на счастье. И тут же поняла, что никакого Санта-Клауса не существует, есть только моя Ма, — но этого было вполне достаточно.

Через несколько дней после наступления западного нового года мы получили настоящий подарок. Путь к метро пролегал мимо большого здания, и однажды утром мы заметили рабочих, возившихся около мусорных контейнеров. Оказалось, они выбросили несколько рулонов ворсистой ткани, из которой делают игрушки. Должно быть, это большое здание — фабрика игрушек.

Мы замерли на месте, потрясенные видом материала. Утеплителя.

— Может, если мы поторопимся… — начала Ма.

— Нет, Ма. Мы не можем опаздывать на работу, — возразила я. — Лучше вернемся позже.

Весь день Ма терзала меня вопросами: «Как ты думаешь, а другим людям это не понадобится? Не знаешь, мусор сегодня вывозят?»

«Не знаю», — отвечала я. Если к тому времени, как мы пойдем с работы, рулоны исчезнут, я буду во всем виновата.

Но когда, выскочив из метро, мы добежали до игрушечной фабрики, рулоны все еще были там. Ма радостно рассмеялась. Какая замечательная находка! Этот искусственный мех, светло-зеленый и колючий, защитит нас от холода. В такой жуткий холод улицы были пустынны, и мы с Ма сделали несколько ходок, притащив с помойки сколько смогли.

Ма сшила нам из этой материи халаты, свитера, штаны и одеяла. Она даже прикрыла ею часть пола и окна. И сделала скатерть. Забавное, должно быть, представляли мы зрелище, эдакие два плюшевых медвежонка, но нам было не до церемоний. Не знаю, сумели бы мы пережить зиму без этого дара небес. Материал оказался тяжелым, как ковер, он не предназначался для одежды, и порой я просыпалась от боли в придавленных одеялом ногах. Но теперь можно было прикрыть все тело сразу, а не по частям, как прежде. И эти одеяла были теплыми.

В полночь накануне китайского Нового года, который в тот раз наступил в конце января, все боги уходят. И каждый год они возвращаются к нам в разное время и с разных сторон. Ма посмотрела в календаре «Тонг Синг», когда и в каком направлении нам нужно отправиться, чтобы встретить их. Дабы определить стороны света, она опустила в миску с водой намагниченную иголку. В четыре утра мы с Ма отважились выйти на пустынные улицы, белые облачка нашего дыхания струились вверх в морозном свете уличных фонарей. Мы направились на юго-восток приветствовать возвращающихся богов полными пригоршнями мандаринов и арахиса.