Во Франции негласно считается, что ваш неформальный ранг в обществе прямо пропорционален количеству и громкости произносимых вами фраз. В среде так называемых интеллектуалов добавляются еще такие параметры, как гладкость и окультуренность вашей речи. Кстати, насчет немцев: рассказывала одна немка, вышедшая замуж за француза и родившая сына во Франции. Ребенок ходит во французскую начальную школу и вообще воспитывается как француз. А мама остается немкой. И вот вечер с гостями, французы трещат без умолку, у немки уже мозги плавятся, сидит она себе тихо, вино потягивает. Ребенок, будучи истинным французом, однозначно ассоциирует это с крайне низким статусом несчастной мамы в данном обществе. Ему обидно и хочется исправить ситуацию. И он настойчиво теребит немку: Maman, parle! (Мама, говори!) Этот эпизод позиционировался рассказчицей как выявляющий главное различие между немецким и французским менталитетом.

Но это еще что, я лучше видел. Заходит мужик с собачкой в трамвай. Точнее, мужик-то заходит, а вот собачка остается. Двери закрываются, прищемляя поводок. Трамвай трогается, собачка бежит следом. Как помочь несчастному животному? Думаете, дернуть стоп-кран, который находится у француза прямо перед носом? Может быть, какой-нибудь угрюмый и бессердечный русский дикарь именно так бы и сделал, сопроводив действие одним единственным непечатным междометьем. Но только не француз. Разволновавшись, он громко, на весь трамвай, визгливым голосом выкрикивает имя собачки и размахивает руками, подавая ей через стекло какие-то таинственные знаки. Общественность потрясена, и вскоре визжат уже все присутствующие. Какой там стоп-кран, не мешайте орать! Собачка бежит. Наконец водитель, разобрав среди этих воплей фразу Остановитесь, пожалуйста, мсье!!! (именно так, с пожалуйста и мсье), останавливается. Собачка спасена, французы чувствуют себя героями.

И так во всем. Важна не столько работа, сколь ее словесное оформление. Крайне нежелательно не обедать вместе с коллегами, не обсуждать с ними общие проблемы жизни и развития компании, не пытаться давать всем соседям по офису полезные и бесполезные советы, не ходить на семинары и защиты. Ваше простое объяснение мне работать надо только разозлит окружающих, ибо подчеркивает тот крайне неприятный для любого француза факт, что треп это все-таки не работа. Поймите, вы в Европе. Если вы думаете, что ходите на работу для того, чтобы давать хорошую производительность, а все остальное ваше личное дело, то я вас огорчу: здесь это не так. В Москве, где люди гораздо более прагматичны, от вас обычно требуется работа и только работа. Там вы можете устроиться программистом или сисадмином, и быть букой это ваше личное дело, лишь бы результаты в работе были. В Европе, а особенно во Франции, работа это не столько действие ради результата, сколько некая роль, которую вы нанялись играть. Помимо непосредственно производства какого-либо продукта, в роль эту входит также и озвучивание данного процесса. Что поделаешь, имеет место тот же эффект, который часто наблюдался в позднем Советском Союзе: люди (в том числе руководство) постепенно стали забывать, зачем они вообще на работу ходят. Европейцы разучились работать, то есть своей волей что-то реально менять в себе и в мире. Все дороги проложены предыдущими поколениями, а попытки прыгнуть выше головы в стабильном обществе категорически не поощряются.

Еще один поучительный пример. Франция, научная лаборатория. Раз в неделю семинар (то есть лекция), приглашенный со стороны докладчик. Явка добровольно-принудительная. Каждую неделю слушается совершенно новый вопрос, излагаемый новым докладчиком. Абсолютно бессмысленное бессистемное набивание головы случайными сведениями. А сколько на слух усваивается из новой темы, и насколько глубоко это понимается? Тема-то абсолютно никак не связанна с вашей непосредственной работой. В одно ухо влетело, в другое вылетело. Зато можно друг к другу в гости с лекциями ездить. И делать вид, что работаем. Эти семинары общее явление для всех стран Запада. Крайне неэффективны, скорее даже вредны. Наши тематические курсы лекций куда более полезны. Излагаемый материал действительно нужен вам в вашей работе (вы сами выбирает то, что вам интересно, из множества предложений), поэтому у вас есть мотивация к восприятию информации и вы вполне понимаете, о чем идет речь. Лекций не одна и не две, времени достаточно, чтобы материал давался на должном уровне, хорошо переваривался и запоминался, чтобы читалась дополнительная литература по теме. Но это уже работа, а работать в Европе не любят.

Вывод: говорите, говорите и говорите. От этого в немалой степени будет зависеть успех вашей карьеры. Хорошая игра отведенной вам роли часто может до некоторой степени компенсировать вашу низкую производительность. Большинство европейцев давно разучились жестко считать экономическую эффективность сотрудника, особенно в госструктурах. Во Франции из научного учреждения с постоянной ставки вас никто не выгонит, даже если в течение года вы абсолютно ничего не будете делать, но будете мелькать на каждом семинаре, не имеющем к вашей работе никакого отношения, и задавать там дилетантские вопросы для поддержания дискуссии.

Впрочем, и по-настоящему хорошую карьеру одной только болтовней вы не сделаете. Приходится как-то находить время и на болтовню, и на бюрократию, и даже на работу. Отсюда перегруженность и низкая эффективность. Что поделаешь, Франция это страна пустого бестолкового напряга. Страна monkey-business.

О переутомлении

Скорее всего, в эмиграции вы хотите давать как минимум такую же производительность в вашей работе, какую давали в России. Вообще-то, рассчитываете даже на большую иначе зачем было все это затевать? Однако местная система достижению высокой эффективности труда не способствует, не пускает. Здесь все построено так, что для увеличения производительности вдвое требуется увеличить вложение сил вчетверо. Как в соотношении мощности двигателя и скорости движения в вязкой среде. Среда-то действительно вязкая, гнилая. Местным жителям это абсолютно не мешает, они хотели бы просто ходить на работу, а не покорять вершины. Кроме того, они ведь не знают альтернатив и попросту представить себе не могут, как же так без бумаг и досье, без семинаров, без навязчивой взаимопомощи и дурной инициативы.

Однако основная проблема даже не в этом. Главное вы плохо знаете местный язык, местную культуру и местную административную систему. И местный психологический климат вас давит, изматывает. В итоге, как говорил еще ранний Лимонов, в эмиграции у всех нервы взвинчены. Вот эффективность вашей работы и получается соответствующей.

Но русские народ упертый, они начинают форсировать. И тут-то, во всей своей красе, появляется широко распространенный в эмиграции синдром хронического переутомления. Синдром опасный, значительно усугубляющий и без того обычно отвратительное душевное состояние русского эмигранта. Часто переутомление бывает последней каплей, после которой люди дуреют: начинается пьянство, наркотики, психологические срывы. Поэтому, рекомендую всем в первые годы жизни на Западе переутомление полностью исключить. Нагрузка на вашу психику и так будет чрезмерной, не надо ее дополнительно увеличивать.

Похоже, что правильным стилем жизни в Европе, особенно в первое время, будет спокойная расслабленность, без психических перегрузок. Важна прежде всего устойчивость, а отнюдь не скорость движения вперед. Не следует так перенапрягаться, как вы, возможно, привыкли это делать на родине. Здесь иные условия и ваша основная задача в начале к ним адаптироваться. Отложите достигательство года на два, не меньше. А пока просто ходите на работу и делайте минимум, необходимый, чтобы не отставать от коллег. Есть свободные время отдохните. Есть и время, и силы осваивайте страну, и прежде всего язык. Только не переутомляйтесь.