Сванидзе:Прошу Вас.

Владимир Овчинский, генерал-майор милиции, помощник 1-го заместителя министра внутренних дел РФ (1993 г.):Ваша Честь, у меня вопрос такой: мемуары, интервью крупных политических деятелей, которые вышли в последние годы, являются историческим фактом, который мы можем использовать на нашем процессе?

Сванидзе:Они являются историческим документом, который, естественно, может быть использован.

Овчинский:Я поэтому хотел бы напомнить известную книгу Александра Коржакова, бывшего руководителя Службы безопасности президента Российской Федерации Бориса Николаевича Ельцина, который в своей книге подробно писал о том, что силовой вариант разгона парламента России, Верховного Совета, готовился задолго до референдума, до указа 1400, причем с применением удушающих газов, таких, как потом в «Норд-Осте» были применены. Дело в том, что…

Сванидзе:Простите, пожалуйста, я хочу сразу сделать уточняющее замечание как профессиональный историк. Любые мемуары сами по себе не подтверждают стопроцентно никакого факта.

Овчинский:Конечно.

Сванидзе:Мемуаристы часто вступают в противоречие друг с другом.

Овчинский:Конечно.

Сванидзе:Мы знаем очень хорошо биографию политическую Александра Васильевича Коржакова, и поэтому здесь к тем или иным его утверждениям могут быть, при всем уважении к нему, разнообразные вопросы. Тем не менее, эта позиция есть, и она Вами зафиксирована.

Овчинский:Есть другие свидетельские показания. Самое главное не в этом. Самое главное в том, что еще была вброшена такая идеологема в общество, что действующая Конституция — это кусок туалетной бумаги. Сказала это не кто иной, как Елена Боннер. И этот тезис был подхвачен всей нашей либеральной общественностью.

Сванидзе:Я хочу уточнить просто то, что вы сказали в связи с Еленой Георгиевной Боннер. Уточнить и напомнить всем присутствующим. Конечно, выражение резкое крайне, но Елена Георгиевна Боннер — вдова академика Сахарова. Имелось в виду, что действующая Конституция — советская конституция, брежневская конституция. Именно из этого исходила, видимо, Елена Георгиевна, когда употребила столь резкое выражение. Это мое предположение.

Кургинян:Николай Карлович, давайте на этом предположении только скажем, что ее супруг стоял вот с таким плакатом, и вся страна это видела, и говорил «Вся власть Советам!» Имелись в виду эти Советы.

Сванидзе:Исторические обстоятельства меняются.

Кургинян:Вы это помните? Я могу показать это.

Овчинский:Верховный Совет СССР.

Кургинян:И еще. Зачем мы все… Вы просто вспомнили, а это все у нас горячо на сердце…

Сванидзе:Конечно.

Кургинян:Зачем мы все крутимся вокруг мемуаров, когда мы занимали политическое положение в то время, и мы знаем, что в марте была первая попытка ельцинского переворота, что до октябрьской попытки была мартовская…

Сванидзе:Вот…вот…

Кургинян:И мы все это знаем. Зачем нам Коржаков?

Сванидзе:Сергей Ервандович, с чем я абсолютно согласен: действительно, зачем мы вертимся вокруг мемуаров, когда здесь, с обеих сторон, и по правую, и по левую руку от меня, сидят люди, которые активно участвовали на разных сторонах в тех событиях.

Млечин:Теперь наша очередь допросить свидетеля обвинения…

Сванидзе:Я согласен.

Румянцев:Можно минуту для дополнения ответа. О том, что мы защищали якобы советскую Конституцию. Я еще раз повторяю: была неразрывная связь избирателя и власти, и мы, начиная с 90-го по 93-ий год, инкорпорировали, внедрили в ту самую бывшую советскую Конституцию 78-го года все необходимые разделы из проекта Конституции о правах человека, о механизмах власти, о федерализме, о разграничении властей…

Сванидзе:То есть, Олег Германович, Вы хотите сказать, что вы предельно обновили…

Румянцев:…предельно обновили…

Сванидзе:…эту советскую Конституцию и приблизили ее к реальности…

Румянцев:…предельно обновили, поэтому нельзя ни в коем случае фальсифицировать. Это факт…

Сванидзе:Я понял Вас. Спасибо.

Румянцев:Это была новая Конституция уже демократической России.

Сванидзе:Спасибо, Олег Германович. Вопросы… вопросы защиты к свидетелям обвинения.

Млечин:Владимир Семенович, я запамятовал, или Вы не сказали. Вы были помощником заместителя министра кого?

Овчинский:Абрамова Евгения Александровича. Не Дунаева, который перешел на сторону…

Млечин:Я Вас не спрашивал про Дунаева, у Вас, видимо, что-то с ним связано, поэтому Вы о нем заговорили, я Вас не спрашивал об этом. То есть Вы находились там, в Министерстве Внутренних Дел,