Млечин:Это же очень интересно, хотелось бы услышать.

Руцкой:Нет ничего проще. Десятки документов, которые подписаны Гайдаром, проверялись, и все то, что в материальном и финансовом плане, я имею в виду состав этих документов, эти деньги и эти объемы продукции такой, как, например, нефть, исчезали бесследно.

Млечин:Но…

Руцкой:А теперь, извините, я не следственный орган.

Кургинян:Он ответил на вопрос.

Руцкой:Я Вам ответил на вопрос. Исчезали бесследно. Подпись стоит «Егор Тимурович Гайдар».

Млечин:Т. е. все-таки документов, из которых бы следовало, что Егор Тимурович приватизировал «Находку», о которой Вы говорили…

Руцкой:Да.

Млечин:…или приватизировал какое-то количество нефти или домик в Москве…

Руцкой:Кто, кто?

Млечин:Егор Тимурович. Таких материалов у Вас не было?

Руцкой:Ну, вообще, Вы взрослый вроде человек. Документ, который позволяет реализовать 5 млн. тонн нефти, подписан Гайдаром. Исчезли эти 5 млн. тонн. Как это называется?

Млечин:Т. е. Вы обвиняете его в том, что он украл 5 млн. тонн нефти, правильно я Вас понимаю?

Руцкой:Я не обвиняю. Подписан документ. Исчез товар.

Кургинян:Называется факт.

Руцкой:А дальше следствие должно этим заниматься.

Млечин:А Вы обратились, попросили следствие провести?

Руцкой:Я обращался.

Млечин:И что? Результат какой?

Кургинян:Расстреляли Белый Дом.

Руцкой:В ответ расстреляли Верховный Совет.

Млечин:Это, это было вот в тот самый момент? Вы, сидя в Белом Доме тогда, попросили это сделать?

Кургинян:Ну, ладно, ладно.

Руцкой:Да хватит дурачиться. Ну, я знаю, что Вы специалист в этой области.

Млечин:Ваша честь, ну невозможно так, ничего невозможно спросить. Никакой ответ не получаешь…

Кургинян:Я считаю тоже, что так невозможно. Я поддерживаю здесь мнение своего свидетеля.

Сванидзе:Так, пожалуйста, сторона защиты. У Вас есть, у Вас есть еще краткий вопрос свидетелю обвинения?

Млечин:Да невозможно получить ни одного ответа на вопрос. Я благодарю Вас.

Сванидзе:Свидетель отвечает так, как считает нужным.

Млечин:Ну…

Сванидзе:Можете задать вопрос своему свидетелю.

Млечин:Да, мы попробуем. Скажите, Евгений Григорьевич, были сведения кого-нибудь еще, помимо бывшего вице-президента Руцкого, о том, что Гайдар на самом деле делает то, что ему говорят американцы по телефону, как сказал Александр Владимирович? Каким-то еще образом? Кто-то еще знал об этом? Неужели, это была такая тайна?

Ясин:Ничего такого, конечно, не было.

Млечин:Может, Вы не знали просто?

Ясин:Значит, нет, я знал. Я был в курсе дела. Я знал, что первый раз комиссия Международного Валютного Фонда и Мирового Банка приехала осенью 90-го года по просьбе Михаила Сергеевича Горбачева. Она разбиралась в наших делах и за такое короткое время, за год она ничего не сделала такого, чтобы это в качестве советов или указаний дошло до Гайдара. Гайдар был достаточно образованным экономистом, современным, хотя он, действительно, не управлял государственными органами, и вместе со своими коллегами он знал, что нужно делать. Поэтому, так сказать, я должен сказать, что лично я твердо убежден в том, что никаких указаний Гайдар не получал. Больше того, экономическая политика Ельцина была полностью… автором ее был Гайдар и его сотрудники. Человек, у которого он… чей опыт он использовал, это был Людвиг Эрхард. Всё.

Млечин:Спасибо большое. Могу я Леониду Яковлевичу Гозману задать…

Сванидзе:Уже не можете, время истекло.

Млечин:Уже не могу. Хорошо.

Сванидзе:Спасибо. У меня вопрос, наверное, к обеим сторонам. Один вопрос у меня, если можно, к Виктору Владимировичу Геращенко и другой вопрос у меня к Леониду Яковлевичу Гозману, как раз с просьбой прокомментировать один и тот же пассаж. Пассаж принадлежит Леониду Абалкину и относится он к сентябрю 91-го года. Вот что говорил Абалкин: «Если в течение максимум двух месяцев не будут проведены чрезвычайные меры по оздоровлению финансово-денежного положения в стране, нас ждут развал экономики, социальный взрыв и коллапс».Это сентябрь 91-го года. Ваш комментарий, Виктор Владимирович, потому что Ваш комментарий здесь наиболее компетентен.