Шрифт:
С Виталиком мы читаем стихотворение С. Маршака «Старуха, дверь закрой!», Виталику оно очень нравится. Уже месяц он не может расстаться с этой книжкой, давно знает стихотворение наизусть. «Про упрямую старуху!» — говорит он, хлопая ладонью по книге и радостно улыбаясь.
Он с огромным удовольствием изображает и старика, и старуху, иллюстрирует все наиболее значимые моменты. «Бом-бом-бом» — двенадцать раз бьют часы, тихо-тихо входят в дом незнакомцы. Виталик на цыпочках пробирается к буфету. Делая вид, что пьет пиво, «сдувает пену». Мы чокаемся с ним воображаемыми кружками. Указывая рукой на дверь, он насмешливо говорит: «Старуха, дверь закрой!»
Я чувствую, что, хотя стихотворение Виталику очень нравится, суть его до него не доходит. И так же как делают герои книжки, я предлагаю ему посидеть и помолчать — кто из нас первый заговорит, тот встанет с дивана и закроет дверь в комнату. Все становится понятно: не выдержала старуха — заговорила первая, теперь закроет дверь, да поздно, из дома все вынесли.
С течением времени по мере расширения и обогащения словарного запаса ребенок начинает догадываться о значении новых слов по контексту — так же как это делают нормальные дети.
Но это возможно не всегда. Возьмем всем известную книгу Ершова «Конек-Горбунок». Ее читают уже почти двести лет. Подумать только, что сказка написана 19-летним автором! Язык ее необыкновенно музыкален, образен, пластичен. Однако встречающиеся на каждом шагу архаизмы затрудняют восприятие: не совсем понятного и совсем непонятного накапливается слишком много — к этому добавим еще и большой объем книги.
Мы прорабатывали с ребенком отдельные эпизоды, постепенно объединяя их. Там, где это было абсолютно необходимо, пришлось заменить устаревшие слова и обороты понятными ребенку словами, параллельно с этим, по принципу «плюс — минус», я читала ему изъятое из текста. Становясь понятным, текст автора возвращался затем на свое законное место, ибо, если речь идет о произведении талантливого писателя, нашей задачей является еще и воспитание любви к литературному языку во всей его прелести и своеобразии.
Наши уточнения — это временная мера. В сущности, это пояснения, подобные тем, которые мы делаем устно походу чтения, не слишком вдаваясь в подробности, если нормальный ребенок просит нас объяснить то, что объяснить толком пока невозможно. Но в случае с ребенком с синдромом Дауна пояснения такого рода мы вынуждены зафиксировать — именно для того, чтобы наши поправки не были беглыми и всякий раз разными. Иначе он не удержит их в памяти. Однако повторяю: уж если мы взялись читать хорошую книгу, то в конечном счете просто обязаны вернуться к подлинному тексту.
Вот несколько примеров адаптирования.
Стали думать да гадать, Как бы вора соглядать. Стали думать да гадать, Как бы вора им поймать. Братья ну ему пенять, Стали в поле прогонять. Принялись его ругать, Стали в поле прогонять. Побегай в дозор, Ванюша. Вора нам поймай, Ванюша. Озираючись кругом, Огляделся он кругом. Вдруг о полночь конь заржал, Караульщик наш привстал. Вдруг о полночь конь заржал, Наш Ванюша тут привстал. Тут Иван с печи слезает, Малахай свой надевает. Тут Иван с печи слезает, Свою шапку надевает. На спине с двумя горбами Да с аршинными ушами. На спине с двумя горбами С очень длинными ушами. И балясы начал снова. И болтать он начал снова. Гей! Хозяин! Полно спать! Время дело исправлять. Эй! Хозяин! Полно спать! Надо птицу нам Поймать. Все бока его изрыты, Частоколы в ребра вбиты. Все бока его изрыты, И заборы в ребра вбиты.«Конька-Горбунка» любят все без исключения дети, занимающиеся в моей группе. Вот как отвечает на вопросы по тексту 5-летний Ваня Алексеев. Напоминаю — он начал заниматься, когда ему было 2 года 8 месяцев.
Я. Где был перстень?
Ваня. В море, под китом, глубоко.
Я. Кто достал?
Ваня. Ёрш. Кит ему велел.
Я. Почему другие рыбы не достали?
Ваня. Силы не было.
Я. Чей был перстень?
Ваня. Царь-девицы.
Я. А пшеницу кто мял?
Ваня. Кобылица.
Я. А можно это делать?
Ваня. Нет. Надо муку делать, перетирать в больших камнях (жерновах. — Р. А.)на мельнице. Потом делать тесто, потом пироги.
Я. Царь хороший был?
Ваня. Злой. Ивана губил.
Я. Конек-Горбунок чей сын?
Ваня. Кобылицын. Ивану друг.
Я. Зачем Иван перо жар-птицы в конюшню отнес?
Ваня. Вместо фонарика.
Я. Куда царь Ивана посылал?
Ваня. Туда-сюда. Иди за перстнем. А потом — в котел. Обижал его все время.
Не меньшим успехом пользуется и «Сказка о рыбаке и рыбке».
Жадная старуха в который раз посылает старика к золотой рыбке: то ей требуется корыто, то изба, то одно, то другое. Ваня корыта никогда не видел и не знает, для чего оно вообще нужно. «Вот раскололось корыто, дырявое стало. В чем стирать? Стиральной машины нету», — говорю я. Ваня тут же указывает пальцем на картинку: «В море!»