Бабка! Хрензнаетскольколетняя… Однако же. Оргской романтике, оказывается, все возрасты покорны. Среди Волков, оказывается, тоже попадаются порой старые беззубые волчицы.

– Ох-хо-хо! Что ж в такую рань-то, – прошамкала старуха. – Ты, Коленька, радость моя? С друзьями? Ну, заходите-заходите…

Дверь открылась. Старушка отодвинулась.

Коленька?! Радость моя?! Ничего ж себе! Любящая бабушка встречает непутевого, но любимого внучка! Сейчас пирожками потчевать начнет…

– Это и есть твоя э-э-э… секретарша? – озадаченно шепнула Юла.

Озадаченно, тихо, но не беззвучно.

Бабка, однако, не услышала. Кажется, она еще и глуховата ко всему прочему.

– Не моя, – так же тихо ответил Николай, – просто Секретарша.

– То есть?

– Прозвище такое. Раньше она работала в Периметре. Давно уже – обслуживала еще деда Черенкова. Ну, и вроде бы влипла в историю. Лесбиянкой оказалась. Тайком от шефа закрутила любовь с девчонками-сменщицами. Застукали ее, короче, да вышвырнули из мэрии. С тех пор у нашей Секретарши зуб на Периметр. Бо-о-олыпой такой зуб. К Волкам примкнула. Пока молодая была, говорят, такие делишки вытворяла – зашатаешься. А под старость угомонилась немного, в богадельне этой поселилась. Но все еще оказывает клану некоторые неоценимые услуги. Ну, и мы, конечно, не забываем бабульку. Помогаем. Поддерживаем. Материально и так, вообще…

Денис только покачал головой. Участница организованной преступной группировки на содержании бандитского общака! Криминальная, блин, пенсионерка. Да еще и бывшая лесбиянка к тому же. Мрак!

Юла отчего-то замялась на пороге.

– Не волнуйся, ничего с тобой не случится, – подбодрил девушку оргский пахан. – У старухи вся любовь уже в прошлом, так что приставать не будет.

Юлька покраснела. Вошла в квартиру вслед за Денисом.

Последним порог переступил приотставший Чмо с компьютером. Не то чтобы его особенно тяготила ноша, просто этот беззубый, наверное, чувствовал себя униженным до глубины души. Еще бы! Тащить багаж за ненавистными следаками – совсем не то, что шестерить на пахана.

«Ничего, переживешь, сволочь», – со злорадством подумал Денис.

И без того тесная прихожая оргской Секретарши была завалена барахлом по самое не хочу. В стенке – криво вбитые гвоздики вместо вешалок. А на одном – ого! – болтается «МУД (шдх)». «Маломощная укороченная дубинка (шоковая домашнего хранения)». «Мудак». Шокер.

Здесь же – на обувной полке – зарядное устройство. Треснувший пенал-стаканчик, вроде карандашницы с контактиками на дне. А от стаканчика к болтающейся на соплях розетке тянется истертый шнур. Вилка – в розетке. И задорно горит зелененький огонек индикатора.

Боевая, блин, старушенция! И не из бедных, раз такой игрушкой для самообороны разжилась. Хотя есть ведь кому вспомоществовать. «Коленька, радость моя…» «Помогаем. Поддерживаем. Материально и так, вообще…» М-да…

А может, и заточка у старухи где припрятана? В прихожей-то заточки не вешают на всеобщее обозрение – не шокер все ж таки легальный. Но вот если поискать…

– Обувь и одежду здесь не оставляйте, – распорядился Николай. – Все свое барахло держите при себе.

Денис хмыкнул:

– А бабка что, еще и клептоманка?

– Нет, это на всякий случай.

– На какой такой всякий?

– На случай поквартирного обхода. В прихожей не должно быть чужих вещей.

Денису сразу сделалось кисло. Вообще-то во время поквартирного обхода проверяющие редко ограничиваются прихожей. И если уж входили, то, как правило, вынюхивали все углы.

Престарелая Секретарша предоставила в их распоряжение небольшую комнатушку. Скорее уж даже чуланчик, гордо именуемый спальней. «В номерах», правда, имелось небольшое окошко с треснувшим стеклом и замызганной шторкой светомаскировки. И даже кое-какая меблировка имелась: простенький стол, несколько стульев, узкая кровать с металлической сеткой, прорванной в двух местах. Интересно, кто сегодня будет спать на мягком? Или спать им вообще не придется?

Николай забрал у Чмо комп, поставил машину на стол, повернулся к Юльке:

– Нужна связь с камерой. Срочно.

К своему «Летящему глазу», оставленному в паре кварталов от гостинки, Юла подключилась в рекордные сроки. И – почти сразу же – в объектив попали человеческие фигурки, бегущие за БГМ. Фигурки в форме федералов и милвзводовцев. Неслыханно! Полномасштабная совместная операция! Причем начавшаяся прежде, чем окончился Комендантский час! Юла перегнала камеру на соседнюю улицу. То же самое. БГМ. Солдаты…

– Надо же, начали, не дожидаясь рассвета, – скривился Николай. – Отвели «рабочий материал» и начали. Чес…

Да, мертвых увели. Пришло время живых.

Следующая улица…

Внизу, справа, мелькнуло что-то темное, едва уловимое. Знакомый контур… Бронированный гроб на колесиках.

Изображение на экране мигнуло, погасло. И – чернь. Сплошняком. И снова заставить «глаз» работать – невозможно. Бесшумное и беспламенное оружие федералов и бьет тоже, как правило, без промаха.

– Катафалк, – Юла отключила бесполезный компьютер. – Это кожинский Катафалк-Призрак с детектором движения. Федералы засекли камеру. И сняли. Мы теперь слепы.