— Ябадиу!

Это слово не оказало бы должного воздействия на кого-либо, но только не на меня; тем не менее я спросил, старясь придать голосу безразличный тон:

— И дальше?

— Что дальше? Каков вопрос! Неужели же вам не ведомо, что означает «Ябадиу»?

— Это старое название Явы. Еще во времена Птолемея остров называли так.

— Правильно! Итак, Ява! Ну и что вы теперь скажете?

— Вы хотите ехать туда, сэр?

— Хочу ли я? Не знаю, кто бы мне мог это запретить. А есть ли человек, который бы имел право запретить это вам?

— Нет.

— Итак, договорились: мы отправляемся на Яву!

— Тише едешь — дальше будешь, сэр Джон. Если никто и не вправе вмешиваться, все же есть один, кто должен дать согласие.

— Кто же это?

— Я сам!

— Pshaw! Ни о чем не спрашивайте! Хотел бы я знать, что вы имеете против! У вас нет желания?

— Желание есть, но время, время!

— Не говорите о времени! Такой путешественник, как вы, всегда располагает временем. А что касаемо остального, о чем вы думаете, то вплоть до самой малости, вплоть до булавки, вы будете моим гостем!

— Не об этом я сейчас думаю.

— О чем же?

— О том, что поездка на Яву отдалит меня от родины вне всякой меры.

— Этой мыслью вы не можете гордиться, Чарли; все пути ведут в Рим, а для вас должно быть очевидным, что с запада ли, с востока ли, через Африку либо через Америку, но вы попадете в свое гнездо. Я крайне удивляюсь, что… — Он не договорил.

Снаружи раздались музыка и песни, и к нам вошел старший из слуг, который сообщил, что нам необходимо спуститься на веранду, поскольку нас хотят видеть.

— Кто хочет нас видеть? — удивленно спросил Раффли.

— Люди, пришедшие ради вас, чтобы вас чествовать и благодарить.

— За что?

— Девушки, которых вы спасли, шествуют по городу.

Раффли, лицо которого приняло несколько загадочное выражение, поправил пенсне и спросил:

— Мы тоже должны пройти со всеми по городу?

— Ваша светлость, кто должен был об этом думать? — с этими словами испуганный служащий выскочил за дверь.

Раффли, смеясь, кивнул мне:

— Well, что ж, посмотрим! Но прежде я скажу вам, что твердо решил рассчитывать на ваше участие в поездке. Для подготовки мне нужно три дня; именно столько я даю вам, чтобы вы наконец решили. Но берегитесь, если не захотите участвовать!

Снаружи в свете факелов стояли девушки, богато украшенные цветами. При виде нас раздались крики приветствий, гремела музыка. Так продолжалось долгое время.

Вскоре мы нанесли визит мудали. Там узнали, что лейтенант из местных с десятью солдатами отправился на джонку охранять злоумышленников. Я спросил, достаточно ли солдат. Но мудали успокоил, сказав, что преступники крепко связаны. Поскольку предыдущая ночь выдалась бессонной, мы оставались в гостях, насколько это позволяли приличия, а затем отправились спать.

Встали мы на следующее утро лишь тогда, когда нас разбудили. Мудали вновь выразил желание говорить с нами. Это могло оказаться чем-то важным. И все же, стоило мне подумать, насколько почтительно этот человек относится к нам, я сразу же говорил себе, что подобный прием не мог быть таким, не будь Раффли родственником губернатора.

Мудали выглядел крайне серьезным и торжественным, и тем более неожиданным прозвучал его вопрос, обращенный к англичанину:

— Сэр, где живут духи?

Раффли, чье лицо от удивления вытянулось и пенсне привычно запрыгало на носу, посмотрел на вопрошающего, почесал затылок, а затем ответил:

— Духи?.. Гм! Духи?..

— Да, духи, — кивнул мудали.

— А какие? Ведь духи бывают разные.

— Разные?

— Да. К примеру, духи жизни, духи вина, ну и так далее…

— Сэр, я не шучу. Я имею в виду настоящих духов.

— Настоящих? Гм! Вроде привидений?

— Это абсолютно безразлично, дух это или привидение.

На этот раз я опять явился свидетелем того, как на лице сэра Джона появилось более ироническое, нежели просто шутливое, выражение:

— Это не безразлично. Человек может отогнать духа, но с привидением уже, увы, ничего сделать нельзя. Неужели в прошлую ночь нас посетило привидение?

— Да!

— Где?

— На джонке!

— На китайском судне?

— Да.

— И вы в это верите?

— Да, я верю в это.

— А я — нет. Привидений, в основном, не бывает, а если какому-то вашему солдату очень захотелось увидеть что-то подобное, то либо он действительно видел это, либо у этого привидения есть и мясо и кости, — готов спорить на тысячу, на пять тысяч фунтов! Не может ли идти речь о попытке пленников освободиться?