— Норма Талмадж? — говорил Хоуз.

— А кто такая Норма Талмадж? — поинтересовался Клинг.

— Уберите отсюда малолетних, — сказал Мейер.

— Нет, серьезно, кто такая Норма Талмадж?

— Может, Марион Девис?

— Нет, вряд ли, — пробормотал Карелла.

— А кто такая Марион Девис? — не унимался Клинг, и Мейер неодобрительно покачал головой.

— Джанет Грейнор? — продолжал свой перечень Хоуз.

— Нет.

— Пола Негри?

— Я знаю Полу Негри, — встрял Клинг. — Женщина-вамп.

— Нет, это была Теда Бара, — поправил его Мейер.

— Правда? — удивился Клинг.

— Долорес Костелло?

— Нет.

— Мей Марри?

— Вряд ли.

Зазвонил телефон. Хоуз снял трубку.

— Восемьдесят седьмой участок, детектив Хоуз. Так, так. Минуточку. Наверное, вам надо поговорить с Кареллой. — Он протянул трубку Стиву со словами: — Лаборатория. У них появилось заключение по твоей туфле.

Через витрину магазина Эллиота Карелла увидел его в обществе двух мотоциклистов. Один из байкеров был Янк, здоровенный детина, с которым он потолковал накануне. Тогда Янк восседал на стуле и курил сигару, а теперь расхаживал по магазину, разглядывая статуэтки и не обращая на Эллиота никакого внимания. Зато его приятель грозил пальцем хозяину, словно прокурор из третьеразрядного детективного фильма. Эллиот, опершись на костыли и подавшись вперед, с серьезным видом, слушал, что ему говорит молодой человек, и время от времени кивал. Затем второй мотоциклист оставил Эллиота в покое, похлопал по плечу Янка и двинулся к выходу. Карелла поспешил укрыться в соседнем подъезде. Когда они проходили мимо, Карелла смог рассмотреть приятеля Янка — это был коренастый невысокий парень с изрытым оспой лицом и шаткой походкой матроса. На его куртке белело имя Окс. Он что-то сказал Янку, и тот расхохотался.

Карелла выждал еще минуту и затем вошел в магазин Эллиота.

— У вас тут побывали двое ценителей искусства, — заметил он. — Они что-нибудь приобрели?

— Нет.

— Что они хотели?

— Что вы-то от меня хотите? — спросил Эллиот.

— Кое-какие ответы.

— Я и так вам на все ответил.

— Но я задал не все вопросы.

— Может, вам стоит напомнить мне о моих правах?

— Это стандартное оперативное мероприятие, и я пока не собираюсь вас задерживать, поэтому ваши права тут ни причем. На них никто не посягает. У меня есть несколько простых вопросов, и я хотел бы услышать несколько простых ответов. Я расследую убийство.

— Мне про убийство ничего не известно.

— На месте преступления найден ваш башмак.

— Кто это сказал?

— Я. И криминалисты. Как он там очутился?

— Понятия не имею. Я выбросил старые теннисные туфли на помойку недели две назад. Наверное, кто-то ими воспользовался.

— Когда я выудил один башмак из вашей помойки, вы сказали, что видите его первый раз в жизни. Нет, Эллиот, либо одно, либо другое. Кстати, вы не могли выбросить их на помойку две недели назад, потому что два дня назад я видел на вашей правой ноге один из них. Что вы на это скажете? Будем говорить по-хорошему или вам хочется прокатиться в наш участок?

— За что? Вы собираетесь обвинить меня в убийстве?

— Это не исключено.

— У вас ничего не выйдет, — сказал с жаром Эллиот. — Я, конечно, не юрист, но сильно сомневаюсь, что вы сумеете построить дело на рваном башмаке, который нашли в пустом доме, где кого-то убили.

— Откуда вам известно, что мы нашли там башмак?

— Я прочитал про убийство в газетах.

— Откуда вы знаете, какое именно убийство мы расследуем?

— Вы же показывали мне снимок. Не надо быть гением, чтобы связать его и убийство в…

— Одевайтесь, Эллиот. Мы едем в участок.

— Вы не можете меня арестовать! Кто вы, собственно, такой? Вы надо мной издеваетесь, да? У вас нет ничего, на чем можно построить обвинение!

— Вы так думаете? — осведомился Карелла. — Лучше послушайте статью из уголовно-процессуального кодекса: «Сотрудник службы охраны порядка имеет право арестовать лицо, которое он подозревает в совершении того или иного преступления, причем без предъявления последнему ордера на арест, если у него имеются достаточные основания подозревать, что преступление имело место, во-первых, и данное лицо могло совершить его, во-вторых…»

— Теннисная туфля — это достаточное основание? — пробормотал Эллиот.

«…Даже если впоследствии будет установлено что данное преступление не было совершено, или, если и было совершено, то не лицом, подвергшимся аресту», — закончил Карелла. — В общем так, Эллиот, мне доподлинно известно, что преступление было совершено вечером восемнадцатого апреля и что на месте преступления был найден башмак, принадлежащий вам. Это дает мне основание предположить, что вы были там до или после совершения убийства. В любом случае у меня есть все основания для ареста. Может, вы мне расскажете, как растянули лодыжку? Или это разрыв ахиллова сухожилия?

— Это растяжение.

— Расскажете здесь? Или припасете историю для нашего детективного отдела? Чтобы послушали и мои коллеги?

— Ничего я вам не стану рассказывать! А если вы притащите меня в ваш отдел, то вам придется напомнить мне о моих правах. А когда вы напомните, я откажусь отвечать на ваши вопросы…

— Сначала приедем, а потом уже и будем думать, как быть.

— Вы только зря тратите время, Карелла, и сами прекрасно это понимаете.

Они уставились друг на друга. На лице Эллиота появилась высокомерная усмешка, в глазах читался вызов. Карелла решил принять его, хотя внутренний голос подсказывал, что это вовсе не обязательно.