Это произошло вечером, когда они возвращались. Радный вел машину. Место рядом с ним занимал Генка. Ира с Раулем сидели, как и обычно на пионерском расстоянии, сзади. Когда они уже подъезжали к городу, Генка вдруг на остановке заметил шеф-повара клуба, в котором работал по вечерам, и попросил Радного подобрать его. Шеф-повар своими габаритами полностью соответствовал сложившемуся относительно этой профессии стереотипу, и когда разместил свои телеса на заднем сидении, Ира оказалась плотно прижатой к Раулю.

Состояние стремительно приближалось к полуобморочному, притом с ясными ощущениями тех же физиологических реакций со стороны Рауля, но все наполненные ужасом страстные ожидания, что он обнимет ее, не оправдались.

Генка усиленно звал их на свое выступление, и все вроде бы были согласны, но когда машина проезжала мимо отеля, Ира, сославшись на усталость, попросила высадить ее. К ее радости и ужасу Рауль вышел вместе с ней.

В лифт набилась куча народу, снова прижав их друг к другу, но вся эта куча вышла на третьем этаже, где располагался кабак, и они остались вдвоем. Рауль нажал кнопку своего девятого, а когда лифт остановился, он, нежно улыбнувшись, пожелал ей спокойной ночи и, окинув ее пылающим страстью взглядом, ушел. Ира доехала до своего одиннадцатого и, не выходя, спустилась обратно вниз — сидеть сейчас в собственном номере для нее казалось смерти подобно. Она уже пожалела, что не вняла Генкиным мольбам провести хотя бы часть ночи в клубе, и уже хотела позвонить ему и напроситься, но передумала и пошла тупо слоняться по засыпанному снегом городу. Она бесцельно бродила по незнакомым улицам пока окончательно не продрогла. На перекрестке сверкала одной единственной буквой из довольно длинного названия какая-то кафешка. Ира зашла, уселась за самый дальний столик напротив небольшой двери на здоровенном замке, ведущей, судя по всему, в какую-то подсобку, и заказала чашку зеленого чая, тут же расплатившись.

Сделав несколько глотков горячего напитка, она закурила, уставившись на раздвоенную сигарету, и вдруг увидела, что дверь с большим замком — это проход. «А почему бы тебе не спросить у твоего любимого Женечки?», — фраза Лоренца настолько ясно пронеслась у нее в сознании, что ей показалось, будто она услышала ее. Рассудок попытался порассуждать на эту тему, но Ира отбросила его уже начавшие оформляться доводы и достала мобильник. «Тоже мне! Нашла телефонный разговор!» — пронеслось так же ясно.

— Знаем! — с какой-то остервенелой уверенностью сказала сама себе Ира вполголоса и с той же остервенелой уверенностью нашла телефон, значащийся под именем Анастасии Максимовны.

— Алло, я Вас слушаю?

— Откройте мне проход.

Последовала долгая пауза.

— Как скажете, — прозвучал тот же голос, но с иным оттенком.

— Как из преисподней, — констатировала Ира.

Она окинула взглядом зал — на нее никто не обращал внимания. Сделав еще пару глотков чая для храбрости, Ира «посмотрела на мир сквозь пальцы», подошла к двери протянула руку, ту из раздвоенного изображения, которая протянулась к щели, заставила себя ощутить реальной и раздвинула створки. Сеть оказалась достаточно масштабной. Ира сконцентрировалась на Женечкиной квартире и тут же выделила из множества направлений все возможные варианты попадания к нему. Первоначально она хотела зайти через входную дверь, но как только нужное выделилось на общем фоне, ей показалось, что Женечка в данный момент находится на кухне. Она уверенно вошла. Женечка сосредоточенно варил кофе. Как только он снял турку с огня, Ира сказала:

— Привет. Извини, что без предупреждения.

Женечка медленно повернулся.

— Ё-к-л-м-н… — медленно проговорил он, ошеломленно разглядывая Иру. — Палладина! Какими судьбами?

— Спроси Анастасию Максимовну. Ты ведь, я думаю, не разнообразия ради дал мне номер ее телефона, а?

Женечка рассмеялся:

— Кстати, как тебе Анастасия Максимовна?

— Впечатлила! Даже очень. Особенно когда поняла, по что ее беспокоят — голос как из преисподней.

Женечка натянуто рассмеялся.

— Это она умеет…

— Послушай, Жень, по-моему, ты не рад мне.

Женечка тут же подскочил к ней, схватил на руки и истошно заорал:

— Ирка! Сколько лет, сколько зим! — он расцеловал ее в обе щеки, затем поставил на пол и с ноткой сарказма в голосе спросил, — Ты ожидала, что я должен так выражать свою радость? А? Палладина? Тебе не кажется, что своим триумфальным появлением у меня на кухне ты, мягко говоря, ввергла меня в шок? Нет? Не кажется?

— Женечка, извини, я просто уже привыкла, что ты обо мне знаешь гораздо больше, чем я сама о себе, и в данном случае мне казалось, что ты должен ждать меня.

— Ирка! Издеваешься?

— Есть немного…

— А по-моему, не немного. Ирка! Я рад тебе, даже не представляешь как, но дай мне в себя-то прийти! Кофе, кстати, будешь?

— Буду, конечно!

— Тогда идем, — Женечка взял поднос и уже было направился к двери, но внезапно остановился. — Нет! Подожди! — он поставил поднос. — Ты у нас, конечно, девушка талантливая, но так все же безопаснее.

Он за руку отвел Иру в гостиную, а потом вернулся за подносом.

— Итак, по поводу обретения тобой эксклюзивных сведений относительно устройства пространства я интересоваться не буду, хоть любопытство меня и терзает.

— Женечка! Тебя терзает любопытство?! Тебя?!

— А что в этом удивительного? Я тебе давно пытаюсь вдолбить, что с телепатией у меня туго, а от моего тотального контроля Вы, госпожа Палладина, уже давно и бесповоротно отделались.

— Женечка, должна признаться, меня тоже терзает любопытство.

— По поводу?

— По какой причине ты перекрываешь кислород своему?

— Насколько я могу догадаться, ты точно знаешь почему, но тебе интересна моя точка зрения на этот вопрос, так?