— Ты считаешь это удивительным? Ира, для тебя всё, что там произошло, было реальностью, а реальность на то и реальность, что она является таковой для всех присутствующих в ней в данный момент. Так что все, кого ты там повстречала, в тот момент там реально присутствовали.

— Так значит, и ты тоже присутствовал, ведь так?

— Истинно! Но мое внимание фокусировалось на совершенно ином, нежели твое.

— Жень, после той нашей с тобой встречи меня не покидает твердое убеждение, что не Влада и Аристарха Поликарповича ты имел в виду, подталкивая меня поискать еще знакомых.

— Ира, запомни, с тобой происходит только то, что должно происходить именно с тобой. И я не собираюсь в это вмешиваться — я лишь помогаю тебе, но не более того. А потому все, что касается моих сугубо личных соображений, не должно касаться тебя.

— Жень, но мне ведь интересно!

— Ира, это праздное любопытство, а оно, извини, не удовлетворяется.

Закон о «неудовлетворении праздного любопытства» Ира усвоила от Женечки давно. По ее мнению, он обращался к нему всякий раз лишь затем, чтобы не отвечать на некоторые ее вопросы, которые она сама далеко не всегда относила к праздному любопытству. Но как бы там ни было, проявлять настойчивость смысла не имело — Женечка отличался во всем непревзойденной непреклонностью. Ире ничего не оставалось, как немного сменить тему:

— Слушай, знаешь, тут есть некоторая неувязочка… Влад говорил, что Аристарх Поликарпович попросил как бы представить его мне, чтобы потом я его узнала.

— Думаю, что так оно и было.

— Но ведь я увидела все это уже после знакомства с Аристархом Поликарповичем.

— А ты в этом так уверена? — Женечка смотрел на нее с выжидающей улыбкой. — Ну?

И тут Иру как обухом ударило — момент, когда она так ярко запомнила невероятные события, был повтором, таким же повтором, как множество раз потом, когда она просматривала сон уже по собственной воле.

— Днем! Я спала днем перед поездкой и все это видела! И Влад сказал, что это было днем!

— Палладина! Ты еще попрыгай и в ладоши похлопай от радости!

Женечка с нескрываемым злорадством насмехался над Ириным порывом. Она смутилась. Женечка, словно его издевательское веселье выключили, в единый миг стал серьезным.

— Ира, это трудно объяснить, но я попытаюсь. Ты живешь как бы в двух сферах одновременно. При этом своим биологическим мозгом адекватно осознавать можешь только одну. Информация другой сферы по большей части не достигает сознания, а та, что все же достигает, находится в символах, которые мозг без определенной тренировки не в состоянии адекватно перевести в слова, то есть произвести качественную вербализацию. Впрочем, информацию той сферы перевести на понятный человеческий язык в полном соответствии вообще невозможно — лишь через метафоры, ассоциации и аналогии.

Осознаваемая сфера — это всё, доступное непосредственному восприятию и адекватному пониманию человека. Другая сфера — это то, что скрыто в сути рожденного человеком. Эта другая сфера для большинства рода людского остается недоступной на протяжении всей жизни. Ты же некоторый доступ к ней на определенном уровне открыла давно — через творчество. На этом уровне ты улавливаешь некоторые коды, которые в творческом процессе переводишь в абстрактные символы.

То, что с тобой произошло и продолжает происходить, есть открытие все более и более широкого и глубокого доступа к своей сути. Открывается он через изменения настроек. Для твоего биологического тела это очень большая нагрузка, даже шок. Потому тебя и ломает.

— Жень, а почему ты раньше мне все это не рассказал?

— Во-первых, об этом в той или иной форме я рассказываю тебе с момента нашей самой первой встречи, а во-вторых, сегодня, именно так, я рассказал тебе об этом, потому что ты сама задалась вопросом: а человек ли ты? Ты, Ира, пока в большей степени человек поскольку в большей степени в своем существовании сейчас опираешься на человеческую сферу. Я — человек в меньшей степени, так как в своем человеческом существовании опираюсь в большей степени на сферу своей сути.

— Да-а-а… — тяжело выдохнула Ира и, немного помолчав, процедила почти сквозь зубы. — Нужно срочно набирать заказы.

Женечка окинул ее полным ироничного сострадания взглядом и рассмеялся:

— У тебя снова материальные затруднения? — спросил он ехидно.

— Благодаря Радному от материальных затруднений я избавлена, если и не до конца своих дней, то очень надолго, — Ира подняла взгляд на Женечку. — Я сегодня, точнее уже вчера, поймала себя на том, что меня больше не ломает. Видимо, мне это только почудилось.

Женечка снова рассмеялся:

— Расслабься! Палладина! Работу тебе искать не придется. У меня по твою душу, пока ты мебельным творчеством занималась, целая гора материала скопилась. Между прочим, и сроки уже поджимают.

— Так давай!

Женечка протянул руку, взял с полки несколько пухленьких файлов, из заднего кармана брюк достал флэшку и протянул все это Ире:

— Держи. В бумажном варианте — распечатки на русском, плюс все требования к верстке. На флэшке — папка «очерки».