— Ирочка, извини, но я просто уже не могу! Я что, лошадь, все на себе таскать! На машине ведь едет!

— Наташ, расслабься! Это я, наверное, виновата — весь багажник заняла своими покупками.

— Ой, Ирочка, не смеши! Если ты все свои покупки в двух руках унести смогла, значить багажник считай, что пустой был. К тому же и в салоне места о-го-го сколько. Ладно, ну их в баню этих мужиков! Давай покурим, что ли… Нет, ну согласись, бестолковые они какие-то все!

И потекло, и поехало! Так глубоко в такую глухую бытовуху Ира уже давно не ныряла. А Натали выдала все, что она думала по поводу бестолковых мужиков, потом прочла целую лекцию о стиральных порошках, затем сделала сравнительный анализ всех сортов продаваемого в Сочи риса, неожиданно переключилась на вопросы психологии дошкольного возраста и плавно перешла на пикантные подробности жизни своих пациентов, а далее, как само собой разумеющееся, следовали последние сводки о ценах на продуктовых ярмарках. Круг освещаемых ею вопросов замкнулся на несчастном Вадике, которого она, едва вспомнив, тут же отправилась допиливать.

Ира вздохнула с облегчением. Первым делом она замкнула за Наташкой дверь, отключила звонок, поставила сдохший мобильник на зарядку и стала разбирать свои покупки. Через час все было готово.

Мазки ложились на холст. В Иришке все бурлило и клокотало безумной радостью. Как давно она этого не делала, а словно и не пролетали годы! Постепенно в ее сознание стали вплывать странные звуки со стороны входной двери. Она прислушалась… Исполнялась грандиозная оратория для смешанного хора и оркестра ударных инструментов. Ира со вздохом отложила палитру и пошла открывать.

— Слава богу! — прогремел последний аккорд, торжественно исполненный хоровым tutti.

За дверью громоздились: Игорь Александрович, Женечка, Наташка, Люська и Вадик. Смотрели они все на нее в единодушном ошалении. Ира, не пытаясь понять, что бы это значило, сказала:

— Входите… — и направилась на кухню.

Когда она, сняв с огня собравшийся на побег кофе, обернулась, ее взору предстали сидящие по бокам стола Женечка и Игорь Александрович. Остальные, видимо, рассосались. Игорь Александрович не сводил с нее безумного взгляда. Женечка тупо смотрел в ведомую только ему точку.

— Что случилось?

— Ира… Я шестеро суток дозвониться до тебя не могу… — Игоря Александровича заметно потряхивало.

— Хороший повод выламывать мне дверь.

— Ира… — Женечка продолжал смотреть в избранную точку. — Сейчас шесть часов вечера… Я был у твоей двери в час дня…

— И что? Мы в половине десятого утра с тобой только расстались.

— Ага… Только было это пять дней назад, — Женечка продолжал скрупулезное изучение выбранной части пространства.

Ира выдернула зарядку из мобильника. Он засиял, радостно поблагодарил за вкусный ужин (или обед) и благополучно уснул. Ира включила его. SMS-ки с приветствием «Вам звонили» полетели, словно пчелы из улья в солнечный день.

— Дай… — Женечка забрал у нее телефон. — Когда все придут, тогда и разбираться будем.

— Ира, у тебя все в порядке? — Игорь Александрович постепенно приходил в себя.

— Все у меня в порядке.

— Извини, мне действительно нужно бежать. Только не пропадай. На днях нужно обязательно встретиться.

— Хорошо.

Николаев как-то внезапно растворился в небытие. А SMS-ки все летели и летели. Женечка констатировал их прибытие и фиксировал на невесть откуда взявшемся листке бумаги, невесть откуда взявшейся ручкой. Наконец поток иссяк. Женечка систематизировал информацию и произвел подсчет.

— Итак, госпожа Паладина, за истекшие шесть дней беспробудного сна мобильника на Ваш номер поступил 221 звонок.

— Ого!

— Ого… С номерами разберемся потом, а сейчас скажи, что случилось?

— Жень, ты всегда даже лучше меня знаешь, что со мной происходит.

— Ира, если бы я знал, то не названивал бы тебе все пять дней и не околачивался бы около твоей двери пять часов к ряду, — вид Женечки поразил Иру своей серьезностью.

— Жень, извини, ради бога, но мне до такой степени осточертела вся эта мистика! Знаешь, я хочу просто жить, а не вычислять, кто с какой целью появился на моем горизонте. Понимаешь, Я ХОЧУ ПРОСТО ЖИТЬ!!!

— Понимаю… Чем занимаешься?

— Живописью.

— Можно взглянуть?

— Конечно… Там… в комнате…

Женечка вышел, а Ира осталась на кухне.

— Хорошо, однако, Вы, госпожа Паладина, «просто живете»! — через некоторое время донесся Женечкин голос. — Одного понять не могу, с чего это Вы решили, что Вам «вся эта мистика» осточертела, а?

Ира затушила сигарету и пошла следом. Ее взору предстали две готовые работы, прислоненные к книжному шкафу, и третья — тоже, в общем-то, готовая — на мольберте. Ира смотрела на них так, будто впервые увидела, а Женечка смотрел на нее.

— Ира, а теперь пойди и глянь на себя в зеркало.

Она повиновалась. Собственное отражение поразило ее не меньше, чем увиденные впервые собственные картины. Полный отпад! Только вот в зеркале — со знаком минус. Такой всклоченной, перемазанной красками, со впалыми щеками и болезненно красными глазами она себя еще никогда не лицезрела.

В ванной журчала вода. Сзади подошел Женечка:

— Раздевайся. Будем приводить тебя в божеский вид.

Ира не сопротивлялась. Женечка собственноручно все снял с нее, отнес в ванную, вымыл, вытер, одел во что-то чистое и душистое, расчесал, высушил и усадил за стол.