На сон грядущий позвонил Игорь Александрович и робко поинтересовался ее делами.

— Игореша, у меня, как всегда, все в порядке! Я вообще понять не могу, почему вы все встаете на уши, если у меня дверь заперта.

— Ириш, не кипятись, — ныл он умоляюще, — я ведь просто поинтересовался. И вообще, может, как-нибудь, встретимся?

— Может, как-нибудь, и встретимся, но не завтра, не послезавтра и вообще не в ближайшее время. Я занята.

— А вечерочком?

— Игорь, у тебя что, очередной ангелочек повзрослел?

— Ира, я просто хочу тебя увидеть.

— Поройся в фотографиях — там наверняка найдется парочка с моим ликом.

— Ирочка, я просто соскучился.

— А я просто занята.

— Ир, ты что, меня банально отшиваешь?

— Нет. Я тебе банально пытаюсь объяснить: МНЕ НЕ-КОГ-ДА!!!

— Так ты действительно просто очень занята?

— О, господи! У тебя что, начальная стадия старческого маразма или последнее просветление кретинизма?

Игорь Александрович «бросил трубку». Ира намеренно обидела его, так как, согласно опыту общения с ним, знала: в данной ситуации — это единственный способ не видеть и не слышать его как минимум около месяца. Но буквально через несколько минут он позвонил вновь.

— Ир, прости. Если ты думаешь, что все это время я развлекался с очередной пассией, ты глубоко заблуждаешься. Я думал о тебе. Знаешь… я люблю тебя.

— Приплыли… Игорь, ты хоть сам понимаешь, чего несешь?

— Ира! Я серьезно!

— А я еще серьезнее. Знаешь, за что я тебя ценила все годы нашего знакомства?

— За что?

— За то, что ты, в отличие от некоторых, не обременял меня своими великими чувствами. Игорь, я не хочу, чтобы меня любили, так что ты меня очень обяжешь, если в кратчайшие сроки обзаведешься очередным небесным созданием.

— Ира, ты не понимаешь — это глубокое серьезное чувство!

— Игорь, давай так: ты мне ничего не говорил, а я ничего не слышала. Если твой организм потребовал любовных мук, а утомленное переизбытком юных тел воображение выбрало меня — не имею ничего против — страдай себе на здоровье, только, пожалуйста, без моего присутствия. Договорились?

Игорь Александрович только медленно и громко сопел в трубку.

— Все, давай, целую, удачи.

Ира перевела дух и собралась уже отключить телефон, но на всякий случай набрала Женечку:

— Привет, Жень.

— Что-то случилось?

— Я хочу тебя уведомить, на всякий случай, что сейчас телефон вырублю.

— По какому поводу?

— Игорь Александрович достал.

— Очередной барышней нахвалиться не может?

— Хуже… В любви клянется.

— Ба-а, госпожа Палладина, да Вы у нас секс-бомба!

— На счет «секс» не знаю, но вот «бомба» — это точно. Даже взрывалась. Только на впадающего в детство Николаева это подействовало как-то не совсем традиционно.

— Ирка, не переживай! Если что — зови Натали, и оставь их наедине эдак на полчасика. Она ему про тебя-развратницу, всё-всё-всё выложит.

— Жень, про меня-развратницу, Игорь в двадцать раз больше Наташки знает, так что идея твоя, конечно, интересна, но сработает едва ли.

— Сработает. Ненадолго, конечно, но сработает. Видишь ли, мужик он так устроен, что отказ дамы в высоких чувствах объяснить для себя может только наличием у нее другого. Не укладывается у среднестатистического представителя сильной половины человечества, что его могут ПРОСТО не хотеть.

— Женька! А ты — прав. Я как-то не обращала на это внимания… Действительно, только начинаешь объяснять, почему «нет», как очередной самец, даже не пытаясь вникнуть в смысл сказанного, тут же спрашивает: «У тебя кто-то есть?».

— Вот видишь!

— Женька! Ты — гений! Спасибо!

— Давай, вырубай свой мобильник и баиньки. Пока-пока!

— Пока, Женечка!

Утром Ира планировала еще раз съездить на дачу Радного, но всю ночь ей снился его поющий дом и, проснувшись, она четко знала, что нужно. Всего за два дня Ира сделала практически все интерьерные почеркушки. Притом почеркушками сие называла для себя лишь потому, что еще не удосужилась снять точные размеры помещений.

Этим и решено было заняться. Она уже вызвала такси и вышла на улицу, но вернулась, распечатала эскизы и только после этого села в заждавшуюся ее машину. Ира не хотела признаваться себе, но распечатки она сделала, чтобы показать их самому дому. Да уж… Если себе в этом признаться, то следует вызывать скорую, а не такси и ехать с мигалками в психушку. Впрочем, даже ничего не ведавший таксист, видимо, думал так же. Это Ира поняла по его взгляду, когда рассчитывалась.

Дом обрадовался Ириному приезду. Эскизы ему явно понравились, судя по тому, как он довольно урчал и хмыкал, а когда Ира занялась промерами, исполнил несколько композиций в лучших традициях джаз-рока. Оказалось, что ему также не чужды Рэп и R&B. Потом вдруг зазвучал протестантский хорал, который сменило что-то из романтиков — эдакая смесь Шопена с Листом улетевшая вместе со шмелем Римского-Корсакова в интеллектуальную какофонию Денисова-Шнитке-Губайдулиной, резко оборванную тяжелым панк-роком, который растворился в архаичных напевах. Грусть расставания дом выразил звуками, напоминавшими душещипательные мелодии Леграна.