— Да Генка, ты прав. Я действительно просплю под тобой весь день, а ночью, вследствие исчерпанности ресурсов сна, сяду работать, — они рассмеялись вместе и обняли друг друга.

Искупавшись еще по разу, Иришка с Генкой покинули пляж. Сначала возникла спонтанная идея посетить Женечку по причине близкого местонахождения к его жилищу, но Ире не терпелось продолжить работу, а Геннадий Васильевич в Сочи тоже не праздности ради заехал, так что прогулялись до гостиницы «Москва» и разбрелись, договорившись завтра вылазку на море повторить.

И неделя пролетела просто замечательно. Ира с утра успевала что-то сделать, потом приходил Генка, кормил ее завтраком, потом они отмокали в приятно прохладном море и жарились в лучах горячего, но не душного солнца, а потом Ира успевала еще целую кучу. В итоге, она успешно осилила половину первой папки Женечкиного труда, запечатлела в компьютерных файлах всю, носившуюся в пределах ее ауры, порожденную чтением абракадабру, и загорела до шелушения кожи. К тому же она даже как-то раз выбралась на Генкино шоу в Лазурку.

За всю неделю Генка более не досаждал ей своим любопытством. Ира тоже молчала, но каждый день, проснувшись утром и перед сном вечером, добросовестно пересматривала фотографии, правда, даже не пытаясь что-либо думать и даже чувствовать, совершая отрешенную пропитку себя образами. Она знала — нечто уже зародилось в ней, но намеренно отодвигала момент выплеска.

Улетать Генка собирался в понедельник, а в воскресенье, когда они с Иришкой завтракали перед вылазкой на пляж, позвонил Женечка притом одновременно им обоим — Генке с домашнего, а Ире с мобильного.

— Друзья мои! — торжественно изрекал он сразу в две трубки. — Я понимаю, что вам и без меня хорошо, но, тем не менее, очень бы хотелось лицезреть в своей скромной обители вашу сладкую парочку.

— Женич! Кто бы говорил! Вот меня Палладина даже близко к себе не подпускает, мотивируя тем, что в моих объятьях она уснет даже не раньше, чем я кончу, а еще до того, как я успею начать!

— Ира! Я не понял, ты что, спишь в Логиновских объятиях?

— Уснешь тут с ним! Он меня ни свет, ни заря будит и на море силой тащит.

— Сатрап ты, Генка!

— Врет она все! Раньше одиннадцати я к ней не появляюсь.

— Вот потому и спит, что она приличная девочка, а все приличные девочки в одиннадцать уже бай-бай.

— Да, утра!

— Хм! До утра?! Да кто ж такое выдержит! Конечно, она потом на море не хочет! Шутка ли, девочке до утра спать не давать!

— Женич! Сволочь! Я утром к ней прихожу в одиннадцать!

— Ирка! А чё он так нервничает?

— Да все эскизы по своему заказу увидеть хочет.

— А! А ты ему не показываешь?

— А я их еще и делать не думала.

— Ай-ай-ай! Лентяйка!

— Во-во, Женич! И я говорю лентяйка!

— Ирка, а он тебя шваброй обозвал!

— Ты первый начал!

— Ладно, Ген! Хорош прикалываться!

— Вот-вот, Женич, первый начал, а теперь съезжаешь?

— Да, съезжаю! Между прочим, тебе, Генка, я с домашнего набрал. Усёк?

— Я давно усек, что на бабки разводишь.

— Вот то-то же! Так вы сейчас на пляж?

— Да.

— А куда, если не секрет?

— На Ривьеру.

— А что будет, если я к вам присоединюсь?

— Жень, ты знаешь, что с ясновидением у меня просто никак, но интуитивно я чувствую, и мне кажется, что это и есть истинное знание — будет здорово!

— Ох, Иришка! Прилежная ты ученица, но иногда — почти всегда — так и чешутся руки задать тебе хорошую трепку! Язва! Ладно! До встречи!

Перед выходом Ира быстренько включила компьютер и быстренько скачала на флэшку весь абракадабровый ассортимент.

— Ага! Женичу уже что-то сделала, а мне — нет!

— А ты не подглядывай.

— А я и не подглядываю — я подслушиваю. Твой копм пашет по уровню шума чуть тише отбойного молотка. Менять не думала на поновее, а?

— Вообще-то надо бы уже. Может, подаришь?

— Не вопрос!

— Э! Генка! Ты это… Я ж пошутила!

— А я серьезно. Тебе серьезно нужно копм обновить. Ну-ка… — Генка влез в какие-то малознакомые Иришке программистские дебри. — Да он у тебя откровенно пещерный! Как пить дать, добыт трудами археологов! Как ты вообще работаешь?