— Да разве ты не помнишь Чандара, что привез для тебя доспехи? — удивился Север.— Он нашел одного из моих людей, передал ему платье. Вот и все.

— Так ты…— Соня замерла, неприятно пораженная. Она обернулась и впилась яростным взглядом в Севера, не зная еще, как воспринимать услышанное.— Ты все это задумал… еще тогда? И меня… тоже собирался… затащить к себе в постель?

Наверное, только спокойствие и то, что он не отвел взгляда, сохранило Северу жизнь. Девушка ждала его ответа.

— Ты знаешь,— тихо начал он,— иногда в жизни происходят события, которые никто,— Север покачал головой,— не в силах объяснить. Я ничего не замышлял, поверь.

— А как же…

— Я просто,— перебил он,— знал, что мы будем вместе.

— Это правда? — спросила девушка, и на ее глаза навернулись слезы.

Соня почувствовала, как ее захлестнула волна нежности. Ей захотелось сказать ему что-нибудь ласковое, да не привыкла она произносить нежные речи.

…В ожидании лучших времен платье уютно улеглось в кресле, а девушка начала потихоньку подкрадываться, медленно и неслышно, как подкрадывается к добыче изголодавшаяся рысь, и серые глаза ее хищно сверкнули.

— Э! Э! Я уже почти встал! — успел крикнуть Север, прежде чем рысь прыгнула.

Когда незадолго до полудня Соня с Севером все-таки спустились в парк, жизнь в Логове уже бурлила вовсю.

— Куда идем? — поинтересовалась девушка. Ей хотелось петь от переполнявшего душу счастья, и она едва сдерживалась.

— А чего бы ты хотела?

— Я хочу расцеловать каждого встречного! — воскликнула она.— Я хочу петь и смеяться! И я…— Тут она запнулась.— Я ужасно проголодалась,— сообщила она громким шепотом.

— Как?! Опять?!! — с деланным ужасом воскликнул он.

Лицо рыжеволосой красавицы вспыхнуло, и Север понял, что сейчас в него вонзятся острые коготки.

— Все,— примирительно улыбнулся он, обнимая девушку за талию,— я понял свою ошибку.

Соня приняла извинения, и некоторое время они шли молча.

— Я умираю от голода,— снова заговорила она.

— Хорошо,— согласился Север.— Если пообещаешь целовать только меня, а не каждого встречного, я отведу тебя в трапезную. Тем более что и время уже приспело.— Он кивком указал на направлявшихся к парку послушников.

— Ты что имеешь в виду? — не поняла девушка.

— Полдень,— объяснил Север.— Они идут звонить в колокол… А вот это уже интересно,— добавил он тихо.

— Что? Что такое? — Соня покрутила головой и вдруг брезгливо сморщилась.— Ф-фу! Вот уж с ними я целоваться точно не стану,— заявила она.— Ты только не вмешивайся, если они прицепятся ко мне, ладно? — попросила она спутника.

— Постараюсь,— нехотя пообещал тот.

Рядом с ротондой, пристроившись в тенечке,тихо беседовали Ханторэк с Юргом. Облако мошкары вилось над их головами, и иногда Юрг лениво разгонял его перебинтованной рукой. Увидев свою обидчицу, наставник насторожился, но чуть раньше, словно почувствовав устремленные на него взгляды, Ханторэк обернулся. Он явно не ожидал увидеть Соню, но замешательство его длилось лишь доли мгновения. Однако за этот краткий миг девушка успела прочесть в его взгляде всю гамму раздиравших отца-настоятеля чувств. Обида, ненависть, жажда мщения и неудовлетворенное желание — все перемешалось в нем. Но главное, что поразило Соню, он смотрел на нее, как на принадлежащую ему вещь! Так, словно все уже решено и от цели его отделяет лишь пустяковое препятствие, которое он играючи способен устранить прямо сейчас. Этот взгляд содрал с нее платье и облил грязью. Соне захотелось убежать и вымыться, и она разозлилась.

В следующий миг отец-настоятель взял себя в руки, и лицо его исказилось. Губы хищно раздвинулись, обнажив желтые клыки, показавшиеся Соне неестественно длинными. Не сразу она поняла, что эта уродливая гримаса означает улыбку. Юрг, что-то усиленно втолковывавший Ханторэку, умолк на полуслове и сдержанным кивком поприветствовал подошедших. Отец-настоятель так же кивнул обоим, но произнесенные им слова относились только к Соне.

— Ты все-таки добилась своего? Поздравляю! Ханторэк восхищен тобой!

— Ну, это из-за платья,— ответила Соня, показав на глубокий вырез, который подчеркивал соблазнительность ее великолепной груди.

Затем она повернулась, так что короткий подол платья с разрезами по бокам раскрылся, словно бутон, обнажив сильные стройные ноги может быть даже чуть больше, чем следовало. Улыбка исчезла с лица отца-настоятеля, и оно покрылось багровыми пятнами. Он так и застыл с открытым ртом.

— Пасть-то захлопни, уважаемый, а то мухи налетят,— язвительно посоветовала шадизарка и двинулась дальше.

Зубы Ханторэка щелкнули, и одновременно зазвонил полуденный колокол, словно отозвавшись на сигнал. Отец-настоятель понял, что его вновь унизили.

— Ты еще не знаешь, кто такой Ханторэк! — не обращая внимания на Вожака, злобно прошипел он проходившей мимо девушке.

— Зато я знаю, какой он,— не останавливаясь и не удостоив его взглядом, ответила она.

— Вот стерва! — успев пройти всего пару шагов, услышала Соня негромкие слова Юрга.

Север вздрогнул: ну это уж слишком! Но Соня сжала ему руку — ты, мол, обещал,— и он сдержался. Девушка резко обернулась и шагнула к наставнику.