Клим, чтобы скрыть усмешку, отвернулся и потянулся за бутылкой пива.

– Что с отцом? – взволнованно спросил вышедший из здания аэропорта Лев.

– Ничего страшного, – улыбнулся здоровяк в белых шортах и надвинутой на глаза широкополой шляпе. – Просто решил показать тебе Италию и услышать от тебя свежие новости.

– И только?

Не отвечая, здоровяк подошел к черному «кадиллаку» и открыл заднюю дверцу. Лев, радостно воскликнув: «Отец!» – обнял сидевшего в машине седого человека с загорелым лицом.

– Здравствуй, сынок. Как долетел?

– Отлично, – улыбнулся Лев. – А ты выглядишь прекрасно.

– Это только снаружи. – Карл снова хлопнул сына по плечу. – Ты не против того, чтобы пожить здесь несколько месяцев?

– Конечно, нет, – засмеялся Лев. – Но…

– Видишь ли, сынок, – вздохнул отец, – сейчас к власти пришел наш заклятый враг, Степашин. Неясно, как он поведет себя. Сейчас он будет стараться что-то сделать с экономикой страны. Переговоры с МВФ. Попытается договориться об отсрочке платежей внешнего долга. Если это не получится, Россия станет банкротом. А это, как правильно сказал Степаши хуже, чем Югославия с ее ненужной войной, в которой России проиграла. И поэтому сейчас надо до определенного времени держаться от родины на некотором расстоянии, потому как сейчас за дело особенно рьяно возьмутся таможенники, налоговики и, разумеется. Управление по борьбе с оргпреступностью, которую имеем честь представлять мы. Вот поэтому давай наслаждаться жизнью здесь.

– Мне плевать, где ты его найдешь! – прорычал в сотовый телефон Кардинал.

– Я сижу здесь безвылазно только потому, что где-то бродит Атаман, понимаешь?!

– Я все понимаю, – робко сказал его собеседник. – Но неужели вы думаете, Эдуард Сергеевич, что Атаман сможет вам что-то…

– Ты кретин! – снова сорвался на крик Кардинал. – Дело не в том, что он может, а что нет. О своей безопасности я позабочусь сам. Он слишком много знает! И поэтому, пока жив, чертовски опасен. Мы сейчас теряем огромные суммы. И нам очень не хотелось бы, чтобы Атаман попал в руки настоящих милиционеров. Ты это понимаешь? Потому что, когда его возьмут, ты будешь бессилен. А если он скажет хоть слово, то все, его не достать никому. Атаман сейчас – самая реальная опасность для нас. И разумеется, для тебя тоже.

– Но что я могу? Атаманом занимаются…

– Ты должен опередить всех! Или сообщить мне, где он есть! Запомни, Наседин, если Атамана возьмут, ты умрешь первым! – Отключив телефон, витиевато выругался.

– Звали? – заглянул в кабинет Шакал.

– Ты болван! – взъярился Кардинал. – Все это из-за тебя! Кретин! – Вскочив, ударил Шакала ногой в грудь. Тот упал. Давая волю накопившейся ярости. Кардинал несколько раз с силой пнул телохранителя ногой. – Сволочь! – плюнул он ему в лицо. Тряхнув головой, вернулся на место.

Прозвучал вызов сотового телефона.

– Да. – Кардинал схватил трубку.

– Сегодня мы узнаем, где Атаман, – уверенно проговорил женский голос.

– Кто это? – непонимающе спросил он.

– Лола.

– Откуда такая уверенность?

– Мы прибегнем к испытанному методу, – уклончиво ответила Лола.

– Послушайте, сударыня, – недовольно проговорил Кардинал, – мне ваши загадки ни к чему. Где ваш хваленый Ниндзя? Ведь ты его жена. Он не забыл о своем обещании?

– Разумеется, нет. Мой муж всегда выполняет то, что обещает.

– Вот как? – деланно удивился Кардинал. – Но прошло уже Два дня сверх назначенного Валерием срока. Я уж думал, что он запамятовал.

– Мешает милиция. Наши боевики ходят не с рогатками. И поэтому…

– Давай говорить проще, – усмехнулся Кардинал. – Что тебе нужно? Или ты пытаешься выяснить мое отношение к своему муженьку? Так я скажу: терпеть не могу людей, которые не выполняют обещаний. Если он считает себя мужчиной, то должен был приехать и объяснить ситуацию сам, а не стоять рядом с женой и не дышать ей в затылок. И еще можешь сказать своему мужу, что он больше не работает на нас. – Кардинал отключил телефон.

– Сука, – выдохнул стоявший рядом с женой Валерий.

– Я говорила тебе, – упрекнула Лола. – Но еще не все потеряно.

– То есть?

– Риткин сын. Наше чадо, слава тебе Господи, далеко.

– Подожди, почему ты так сказала? Думаешь, Наташке может что-то угрожать? Да если ей скажут хоть слово, пусть пеняют на себя! – прорычал Валерий.

– Я не потому сказала про Наташу, хотя твоя реакция мне очень-очень понравилась. Вот так будут чувствовать себя и Ореховы. И я уверена, как только Орехов узнает о том, что его сынишка у нас, он сам принесет голову брата.

– Думаешь?

– Убеждена.

– Ну, – повязывая галстук, сказал Пряхин, – мне пора. Спасибо за чудесную ночь. – Он поцеловал подошедшую к нему в ночной рубашке Светлану.

– Милый, – она прижалась к нему, – мне так хорошо с тобой.

– Не надо, дорогая. – Он отстранился. – Так уйти не смогу. А у меня встреча с покупателями.

– А почему бы тебе не переехать ко мне совсем? – вдруг тихо спросила она.

– Что? – удивился Пряхин.

– Значит, тебя устраивает то, что есть? Ну что же, – опустив голову, чуть слышно сказала Светлана. – У меня пусть хрупкое, непостоянное, но все же счастье. А сейчас иди. – Отвернувшись, она махнула рукой.