– Абсолютно. Вы сами сможете убедиться в этом. Раздались гудки отбоя.

Людмила шла рядом с братом и постоянно оглядывалась.

– Да не дергайся ты, – бросил он. – С ходу видно, что чего-то боишься. Иди спокойно.

– Думаешь, легко мне спокойной быть? – огрызнулась она. – Кажется, все на меня смотрят.

– Пойдем выпьем кофе. – Взяв ее под руку, Толик повернул ко входу в кафе.

– Перекусим. Выпьем немного. Тебе успокоиться нужно.

От сильного удара в подбородок мужчина в разорванной куртке упал и, вскрикнув от пинка в бок, поджал колени к груди.

– Говори, сука. – Араб, наклонившись, ухватил его за редкие волосы и, приподняв голову, резко ударил кулаком в лицо. У него полилась кровь из носа, и, всхлипнув он хрипло и быстро прошептал:

– Не знаю я, где они. Честное слово, не знаю. У Медведя где-то дача есть. Наверное…

– Там никого нет, – снова ударил его Араб, на этот раз в ухо. – Где Жуков? Говори, Михайлов. Или сейчас начнутся по-настоящему болевые ощущения. Где Жук?

– Не знаю, – просипел мужчина.

– Паяльник в задницу, – посоветовал куривший у двери Смит. – Все выложит. Мы так…

– Не знаю я, – выплевывая два выбитых зуба, захлебываясь обильно идущей кровью, прохрипел Михайлов. – Не знаю. Знал бы – сказал. Зачем мне такое терпеть…

– Кто может знать? – отпустив его, спросил Араб.

– Только если Лидка, – сглотнув кровь, ответил он. – Машкина двоюродная сестра. Они в хороших отношениях…

– Адрес! – перебил Араб.

– Где-то в Можайске живет, – прохрипел тот. – Адреса точного не знаю.

– Фамилия и отчество этой Лидки, – потребовал Араб. – И если знаешь…

– Лидия Степановна Сокова. Больше ничего не знаю.

– Сколько ей примерно лет?

– Около тридцати. Она младше Машки года на четыре. Работает в кинотеатре «Ударник» кассиршей.

– С этого бы и начинал, псина. – Ударом по затылку Араб вырубил свою жертву. – Отправь парней туда. Пусть ее прямо там и спросят.

– Может, и Жека с бабой там? – предположил Смит.

– Тогда звони Устранителю, – решил Араб. – Пусть сам катит. А то упустим – с нас точно шкуру спустят.

– Ну как? – заботливо спросил Толик. – Полегче стало?

– Спасибо, – благодарно улыбнулась Людмила. – Немного. Правда, когда милиционер вошел.. – Она зябко передернула плечами. – Если бы он к нам подошел, я бы, наверное, выстрелила.

– Все будет хорошо. Сейчас на электричку – и куда-нибудь за Москву. До последней станции. А там видно будет. Тем более тебя сейчас и не узнает никто, – улыбнулся он. Пол-лица Людмилы закрывали большущие солнцезащитные очки. Всегда распущенные волосы были собраны в пучок.

– Дай-то Бог. – Она вздохнула.

– Поедем на автобусе, – решил Толик. – Такси мало. Так на автобусах за город и выберемся.

– Где ты этому научился? – удивилась Людмила.

– Тюрьма – школа для преступников, – усмехнулся он. – Там порой такие попадаются, что охренеешь. Вот раньше, до срока, я бы, наверное, если и убил человека, только по бухе или в бешенстве. А сейчас, – он махнул рукой, – запросто. Потому что там, в тюрьме, – ад. И раньше-то, говорят, хреново было, а сейчас вообще караул. – Толик закурил.

– Все будет нормально. – Теперь Людмила успокаивала брата.

– Вот какой-то автобус. – Толик кивнул на остановку. – Бежим.

Взявшись за руки, они побежали к остановке.

– Гражданка! – раздался сзади громкий крик. Толик, оглянувшись, рванул вперед еще быстрей.

– Мент, не останавливайся.

– Беги один. – Она вырвала руку и бросилась в сторону.

– Кошелек! – держа в вытянутой руке кошелек, кричал старший лейтенант ВВС в камуфляже. Людмила остановилась, взглянула на брата, сунувшего руку в сумку.

– Это не мой! – закричала она.

– Товарищ военный! – К летчику бежала пожилая женщина. – Это мой!

Толик громко выматерился. Проходившая мимо пожилая женщина, ведущая на поводке маленькую лохматую собачку, отшатнувшись, ахнула.

– Хулиган, – возмущенно высказалась она. Собачка тонко затявкала и бросилась на обидчика хозяйки. Взвизгнув от мощного пинка, собачка сильно ударилась о стену коммерческого ларька.

– Хулиган! – пронзительно закричала пожилая дама. – Милиция! – присев около неподвижно лежавшей собачки, со слезами на глазах воззвала она к блюстителям порядка.

– Стоять! – раздался слева громкий крик.