– Что поделаешь, – отозвался Виктор. – Другого выхода нет. А знаешь, – он взглянул на Атамана, – спасибо тебе. Я бояться этих сволочей перестал. Сейчас вдруг вспомнил, как они от гаража драпали. – Он засмеялся.

– Да тише ты! – приказал Атаман. – А то сейчас нам устроят поджог этой гребаной травы. Что это есть-то? – Протянув руку, сорвал зеленый стебель.

– Озимые какие-то.

– Ну лады. Поползли дальше. Еще пара километров будет? А то мне до чертиков понравилось на пузе елозить. С ходу детство вспомнил. Мы все в сыщиков-воров играли. Я всегда вором был.

– Скоро кончится, – сказал Орехов. – Только нам влево нужно. А то прямо на пахоту выползем. Там нас с любой стороны заметят.

– Веди, Сусанин, – усмехнулся Атаман. – Только давай не будем, как в опере было. Куда ты завел нас, гребаный старик? – понизив голос, стараясь говорить грозно, спросил он и тут же чуть хрипловато, так, по его мнению, говорил Сусанин, ответил:

– Да идите вы на хрен. Я сам заблудился.

Виктор рассмеялся.

– Тихо ты, – явно довольный, что брат избавился от охватившей его растерянности, цыкнул на него Атаман. – Враз мусоров на нас наведешь.

– Давай за мной. – Продолжая улыбаться, Виктор пополз. «Как он здесь разбирается?» – удивился Атаман. Он прополз минут десять и, чертыхнувшись, хотел остановить брата, как тот вдруг замер. Атаман сразу напрягся и поднял руку с пистолетом.

– Все, – услышал он шепот Виктора, – кончилось поле.

– И что там? – прошептал Атаман.

Понимая, что Виктор его не слышит, а говорить громче побоялся, пополз к нему. Поравнявшись, чуть приподнял голову. Увидел свежескошенную лужайку.

Небольшой пруд и метрах в пятидесяти домик с крытой шифером крышей. Рядом хлев и еще какое-то небольшое строение.

– Что это? – спросил он.

– Березки, – прошептал Виктор, – поселок небольшой, отделение совхоза. Здесь КРС был.

– Чего? – спросил Атаман.

– Крупный рогатый скот. Если проще, то ферма.

– Так, – решил Атаман, – пару часов полежим здесь. Нам все видно, а нас вроде нет. Полежим и покумекаем, что дальше делать. – Перевернувшись на спину, сказал:

– Ты наблюдай. Потом сменимся. А я задымлю. Уши опухли.

– Дым могут заметить, – заволновался Виктор.

– Это же не костер будет, – успокоил его Степан. – Я вниз раздувать дым буду. Ты курить не хочешь?

– Закурил бы, – признался Орехов.

– Сначала я. – Степан щелкнул зажигалкой.

– Мужик какой-то из дома вышел, – прошептал Виктор. – В эту сторону идет.

Степан выругался и растер сигарету о подошву. Перевернулся на живот и увидел неторопливо идущего от дома щуплого старика. Мысленно обложив его матом, взвел курок.

– Ты чего? – нервно спросил Виктор.

– Жить хочешь, – буркнул Степан, – заткнись. Мне один хрен, что мент, что крутой или просто свидетель. Мне еще подышать хочется. И не забудь: сейчас, возможно, на Ритку эти псы наезжают.

Виктор нервно облизнул губы и вздохнул. Остановившись метрах в двух от поля, старик поднял заваленные свежескошенной травой вилы. Начал ворошить сено.

– Слышь, орелики, – вдруг негромко проговорил он, – у вас фарту в заднице много, а соображения нуль. Вы как две торпеды поле прочертили. Будь мусора поблизости, вы бы уже последний бой приняли. Короче, вот что, земляки. – Старик воткнул вилы в землю, достал коробку, вытащил полоску газеты, насыпал на него щепотку табака и свернул козью ножку. Достал спички, прикурил. – Мусоров тут нема. На селе предупреждены. Если вас кто засечет, сразу, значится, звонить будут. Подфартило вам, ребятишки. Я сам когда-то таким макаром от мусоров бегал. Ну, вам это знать не треба. – Замолчав, аппетитно затянулся.

– Слышь, старый, – поняв, что скрываться не имеет смысла, негромко сказал Атаман. – Может, поможешь? Нам бы…

– Так на кой хрен я нарисовался к вам? – Не выпуская цигарку из губ, дед взял вилы и начал снова ворошить сено. – Вы вот что зараз делаете. Таким же макаром, коим и поле прошуровали, вылазьте вправо. Тамочки ручей. Конечно, придется промокнуть, но добра без худа не бывает, – философски добавил он. – И значится, по этому ручейку ползете до пруда и таким же макаром, ползком, значится, к дому. Тамочки видать не будет, домишко мой и строения с садиком вас загораживать станут. Ежели мусора нарисуются, я как будто ворон пугаю. Махну вилами и гикну.

«Я тебе, старый хрыч, гикну, если ментам подставишь», – мысленно пообещал деду Атаман. А вслух так же негромко спросил:

– А потом что?

– Потом суп с котом, – усмехнулся дед. – Я вас схороню. Ни одна собака не сыщет. – Старик начал сгребать сено в рядок. – Пошли, – бросил он.

Степан, понимая, что терять нечего, первым выполз из густых зарослей озимых. Дед по-прежнему сгребал сено. Разин пополз вправо. Через несколько метров увидел обмелевшее русло некогда широкого ручья. Сполз туда и выматерился.