Шрифт:
Когда Фиглер вошел, Пинкус поднял глаза.
— Что такое? Что такое? Что у тебя, Джо? Я занят, занят. Что у тебя?
— Слушай, — начал Фиглер, — как там у тебя обстоят дела со стульями с гнутыми деревянными спинками?
— Стулья с гнутыми спинками! — вскричал Пинкус. — Чтоб им сгореть! Целый день я только о них и слышу! Я сижу тут как на иголках, мне уже плохо от стульев с гнутыми спинками — а тут еще ты, и тоже с этими стульями!
— Шшш! Спокойно! Ты не можешь достать их, верно?
— Конечно нет! Если бы я хотел покупать у Липского, у меня бы был миллион этих чертовых стульев. Кто хочет иметь дело в этим жуликом Липским?
— Послушай, речь идет о маленьких стульях с круглыми гнутыми спинками?
— С гнутыми спинками! А какие же еще стулья я мог иметь в виду?!
— Липский все скупил.
— Он еще будет мне об этом говорить! У меня сердце кровью обливается, а он еще будет мне говорить!
— Ладно, ладно. Я могу раздобыть для тебя немного.
— Сколько?
— Двадцать гроссов. [12]
— Двадцать гроссов? И почем?
— Липский дерет по семьдесят шиллингов за дюжину. Я готов тебе скостить.
— Сколько?
— На одиннадцать шиллингов за дюжину.
— Продолжай! Так ты просишь пятьдесят девять шиллингов за дюжину?
— Точно.
— Мне нужно двенадцать гроссов.
— Да, я понимаю. Но я могу продать тебе только три гросса.
— Да что ты жмешься! Я в два счета продам весь товар…
12
Мера счета: двенадцать дюжин.
— Послушай, — терпеливо проговорил Фиглер, — не болтай ерунду. Тебе прекрасно известно, что все до единого маленькие стулья с круглыми гнутыми спинками на нашем рынке принадлежат Липскому. Это так?
— Ну?
— Отвечай прямо на мой вопрос: да или нет?
— Ну да, да — и что?
— Хорошо. У меня есть несколько гроссов. Я могу продать их тебе по сниженной цене. Так что хорошенько подумай, Пинкус. У меня ведь и кроме тебя есть еще друзья в бизнесе, которым я готов оказать эту услугу.
— И?..
— …И если ты хочешь три гросса по пятьдесят девять шиллингов за дюжину, говори да или нет, и я доставлю тебе их сегодня по получении чека. Если нет, тогда до свиданья. Ну что?
— Ладно, я возьму три гросса. Так ты говоришь, по пятьдесят пять шиллингов за дюжину?
— Пятьдесят девять!
— Да ладно тебе! Не дури! Ты бы мог мне скостить по четыре пенса за стул.
— Пинкус, не смеши меня. Я тут оказываю ему услугу, сбавляю цену, — Фиглер щелкнул указательным и большим пальцами, словно давя невидимую вошь, — вот настолько, а он еще недоволен! Слушай, давай не будем спорить — у меня на это нет времени. Я не скину больше ни фартинга. Мне тоже нужно на что-то жить! Ты ведь меня знаешь: я человек прямой. У меня репутация, в конце концов. Три гросса по пятьдесят девять шиллингов за дюжину. Если бы ты сказал: «Пятьдесят восемь фунтов, одиннадцать пенсов и три фартинга», я бы ответил: «Нет! Нет, нет и нет!» Сто шесть фунтов четыре шиллинга за три гросса. Да или нет?
— Сто шесть фунтов.
— Сто шесть фунтов и четыре шиллинга.
— Забудь о четырех шиллингах!
— Сто шесть фунтов и четыре шиллинга!
— Ладно, так и быть. Беру.
— Я предлагаю ему прекрасные стулья по пятьдесят девять шиллингов за дюжину, а он мне делает одолжение! «Беру»! Я доставлю их сегодня к твоему складу. Мне нужен твой чек к моменту доставки.
— Ладно, дай мне неделю.
— Слушай, Пинкус, ты меня знаешь, я никогда не даю в долг. Я не могу. Сам подумай: как я могу разбрасываться сотнями фунтов? Нет, деньги мне нужны сразу. Или ничего не выйдет.
— Ладно, попробую что-нибудь придумать. Кстати, сегодня мне надо срочно доставить партию товара…
— Знаю-знаю. Уилсону.
— Кто тебе сказал об Уилсоне?
— Не важно. Я знаю, и все. Когда тебе нужно доставить ему товар?
— Прямо сейчас. Вообще-то это нужно было сделать еще вчера.
— Да, я слышал. Ладно, я доставлю тебе стулья прямо сегодня, как только получу чек.
— Фиглер, мы уже не первый год ведем с тобой дела, и я доверяю тебе, как родному брату. Если ты говоришь, что с товаром все в порядке, я знаю: так оно и есть. Когда я смогу на него взглянуть?
— В четыре.
— Боюсь, к четырем я еще не успею вернуться. Давай в шесть.
— Ладно, в шесть так в шесть.
— Так, я запишу сумму… Я немедленно выпишу тебе чек. Сто фунтов…
— Сто шесть фунтов и четыре шиллинга.
— …Четыре! Четыре! Сто шесть фунтов!
— …И четыре шиллинга.
— Ладно, увидимся позже.
Фиглер вышел из кабинета.
Окажись Фабиан на его месте, он наверняка вызвал бы такси; но Фиглер, прекрасно осведомленный о дорожных пробках и черепашьей скорости наземного транспорта, неторопливо направился к метро. Двадцать минут спустя он уже чихал и откашливался в конторе «Липский и компания» на Бишопгейт. Липский-младший был молодым энергичным человеком, настоящим экспертом в том, что касается нравов продавцов, равно как и покупателей, спокойным и беспристрастным. Можно сказать, что в сфере поставок для ресторанов он был своего рода Дарвином, который вполне мог бы дать научно обоснованную классификацию весьма необычной флоры и загадочной фауны мира общепита.