– Ого… – восхитился я. – Я должен это увидеть… А что еще нового?

– Да вроде ничего… Город скоро восстановим… Всю шушеру, которая пыталась грабить на дорогах, перевешали… А, строим почтовые станции на всех крупных дорогах и закупаем туда коней – Сема считает, что скорость доставки информации «рулит»… Плохо, что он ушел на Землю. Я многого не понимаю, из того, что он тут собрался создавать… Понятия – знаю, а как все это реализовать в жизнь – увы, нет… Вот, например, школа разведки и контрразведки… Должна быть при Обители. Да, думать о ней немного рановато – мы даже еще не начали набирать талантливых бойцов для самой Обители, – но помещения под нее надо как-то оборудовать…

Слушая рассказ Клод, иногда прерываемый замечаниями Евгении, я поймал себя на мысли, что немного завидую живущим такой насыщенной жизнью ребятам. Да, почти во всем, что они делали, был риск – например, процесс отлавливания банд, расплодившихся в окрестных лесах после разгрома Ордена Алого Топора унес жизни не одного человека, – но зато они Жили! По-настоящему! И горели тем, что делают… А я? Я… наблюдал… Подглядывал за чужими страстями, победами и поражениями… И… завидовал… Осознавать это снова было горько, и у меня основательно испортилось настроение…

– Эол! Послушайте эту девушку… – видимо, заметив, что мне стало грустно, Клод ткнула меня в плечо и показала на сцену зажатой в руке вилкой. – Голос – умереть и не встать… Правда, не умеет играть на музыкальных инструментах и не пишет стихи… Если бы вы знали, чего нам стоило уговорить Лонора написать для нее песню и потом ей аккомпанировать… Самолюбив, блин, до безобразия… Зато номер получился что надо…

Я заинтересованно посмотрел на сцену – в полумраке клуба рассмотреть скромно жмущуюся к шторам, закрывающим проход в служебные помещения, певицу было практически нереально. Зато было неплохо видно Лонора и еще троих аккомпаниаторов, вдумчиво настраивающих свои инструменты. Пара минут, до момента, пока они решили, что готовы, прошла в полной тишине – зрители, оторвавшиеся от тарелок и бокалов со спиртным, боялись даже дышать, чтобы не смутить и без того перепуганную девушку. Наконец Лонор кивнул головой и взял первый аккорд…

Дилиона пела не одна. Лонор-бард, написавший и слова, и музыку, явно не хотел, чтобы, слушая этот ГОЛОС, люди забывали про него, – припев, исполняемый в два голоса, звучал просто потрясающе. Но все равно то, что творила со зрителями эта невысокая и довольно милая женщина, можно было назвать только одним словом – Волшебство… В момент, когда она закончила петь, мне казалось, что моя душа вывернута наизнанку, вымыта, вычищена и вложена обратно человеком, который смог понять все мои потаенные мысли, чувства, надежды и показал мне Путь, по которому надо идти дальше… Туда, где меня ждет Счастье…

В зале было тихо… Никто не топал ногами, не стучал рукоятями ножей о столы, выражая свое восхищение талантом исполнительницы. Зрители ошалело приходили в себя и влюбленными глазами пожирали снова спрятавшуюся в полумрак сцены девушку. Многие украдкой утирали выступившие в уголках глаз слезы, а особо впечатлительные прятали лица в ладонях…

– Ну, как? – хрипло спросила меня Клод минуты через две…

– С ума сойти… Нет слов… Где нашли такое чудо?

– Не поверишь… – улыбнулась Евгения. – Недели четыре назад в окрестностях Бездонного озера ликвидировали одну из последних шаек, а на обратном пути кто-то из воинов баронессы услышал, как поет девушка, собирающая в лесу хворост… Зная, что мы ищем таланты, «взял ее в плен»…

– И у нее всего одна песня? – расстроенно глядя вслед скрывшейся за кулисами девушке, спросил я.

– Пока да… Но переговоры с Лонором продолжаются… Думаю, я его заставлю сделать целую программу… – улыбнулась Евгения. – Часа эдак на два – два с половиной…

Оксфорд оказался довольно милым, спокойным городком, совершенно не похожим на шумную, нереально огромную Москву. Прогуливаясь по его улицам, я то и дело ловила себя на мысли, что время тут течет иначе, не так, как в других городах Земли. Гораздо медленнее. И что от этого город гораздо ближе к Элиону, чем любое другое место, которое я видела в этом мире. Почти каждый дом тут дышал стариной – город, со времен Генриха II ставший университетским городком, поражал своей архитектурой. В первый же день после приезда, сняв небольшой домик на окраине, я и Эрик, прогуливаясь, умудрились отщелкать двести с лишним кадров на подаренном Семой цифровом фотоаппарате. Что ни здание – то история… Carfax Tower XIV, Christ Church, Magdalen College… Заглядывая в путеводитель, я пыталась представить себе всю ту бездну времени, которая прошла с момента, когда король Эдуард I вступил во владение городом, который тогда же получил свое имя: Форд фор Оксен (“брод для быков” через Темзу), и до момента, когда по его улицам начали ходить автомобили, и не могла – становилось страшно. А вот Эрик смотрел вокруг более прагматично – фотографируя понравившиеся ему здания, он интересовался, смогут ли наши архитекторы построить что-нибудь в таком же стиле, если им приволочь десяток-полтора хороших снимков.

– Прикинь, вот такое чудо – и в Аниоре! – задрав голову, чтобы получше рассмотреть очередное чудо архитектуры, бормотал он и тут же вырывал у меня фотоаппарат… Правда, добравшись до улицы High и распробовав местное пиво, Эрик слегка ошалел от хорового пения, книжных развалов и толп занятой своими делами молодежи. Кроме того, в состоянии легкого подпития его стало глючить– приблизительно раз в минуту он дергался, ощущая отсутствие за спиной мечей, и мучительно вспоминал, где же он мог их потерять… Поэтому звонок Семы, взявшего напрокат машину и считающего, что надо вкусно поужинать, пришелся как нельзя кстати – пить на голодный желудок у Эрика получалось плоховато… А после ужина Сема устроил нам прогулку несколько другого плана – поиск дома, где проживала цель нашего приезда, Ольга Савельевна Кормухина…

…На то, чтобы его найти, ушло чуть более получаса – информации о месте ее проживания в досье на ее папашу было предостаточно. А на следующий день начались «трудовые будни работника плаща и кинжала», как выразился Сема на «утреннем разводе», раздавая нам ценные указания. По его мнению, за пару дней наблюдения мы должны были выявить маршруты, по которым девушка передвигается в колледж и обратно; места, которые она посещает в свободное от учебы время; количество телохранителей, которые ее сопровождают, и тому подобную дребедень. Пока мы мотались, выполняя его часто мало понятные приказы, Ремезов внимательно изучал весь прилегающий к дому нашей будущей пленницы район, рисовал какие-то схемы, ломал голову над вещами, понять которые я так и не смогла – просто не хватало опыта. Но в итоге, через трое суток после нашего прилета, Ремезов, наконец, оторвался от своих схем и повез нас по магазинам…