Таким образом можно было собрать относительно сложный комплекс. При этом сами "органы" управления подключались вполне локально, по несколько десятков, а то и единиц, на каждый контроллер.

 ... Но то, что я увидел в аналитике управляющих ЭВМ 66-го года, полностью перевернуло мое понимание отрасли.

 Собственно, претендентов было всего три.

 Во-первых, ВНИИЭМ под руководством А.Г. Иосифьяна. Огромный институт с длинной историей и своим опытным заводом, который трудился в основном на нужды космоса, оборонки и атомщиков. Впечатляющий набор достижений и орденов. Но их "ВНИИЭМ-3" была лишь оттюнингованной версией ЭВМ "М-3", разработанной давно и совсем другим коллективом. Что, к сожалению, делало наше сотрудничество беспредметным, ведь ничего, кроме весьма общего техзадания, НИИ "Интел" предложить не могло.

 \\\ЭВМ "М-3" послужила прототипом к "Арагац", "Раздан", "ВНИИЭМ", частично "Минск". Кроме того, документация была передана в Венгрию и Китай. При этом серийно было изготовлено только 10 экземпляров "М-3", "М-2" и "М-1" существовали в единичном экземпляре.\\\

 \\\Поспособствовал договоренности Академик И.С. Брук, который с 1958 г. был директором Института электронных управляющих машин.\\\

 Однако параметры этого устройства внушали уважение. Язык высокого уровня Cobol, работа в реальном времени (тут использовался термин "натуральный масштаб"), электронные таймеры на 4096 каналах дискретного ввода-вывода. Время преобразования на 512-ти канальном АЦП, или как тут говорят, "из непрерывной формы в дискретную", 2 килогерца, обратное, через ЦАП, еще быстрее. Длина слова - 24 бита, скорость работы до 750 тысяч операций сложения в секунду.

 Настоящий монстр! По возможностям эта управляющая ЭВМ выглядела на пару порядков мощнее привычного мне по 2010 году промышленного контроллера! Если, конечно, не обращать внимание на смешную скорость АЦП и габариты, ничем не уступавшие хорошо знакомой БЭСМ-4.

 Следующим шел представитель глушковской или украинской "школы". Разумеется не "Мир", он попросту "не тянул", да и вообще, сложно было представить себе что-то архитектурно и идеологически менее подходящее для промышленности. В противоположность ему "Днепр" оказался вполне пригоден для задач управления. Производительностью он заметно уступал изделию ВНИИЭМ. Всего 8 тысяч операций в секунду, 26 разрядов. Внешних портов раза в два меньше, зато железо компактнее - 520 килограмм.

 Однако показываться в Киеве после разговора с академиком Глушковым совсем не хотелось. Да и сама ЭВМ "Днепр" не будила особо теплых чувств, классические шкафчики, всего и разницы - не двухметровые вдоль стенки, а в полтора раза ниже и посередь зала.

 Замыкал список Ленинградский СКБ-2, директором которого значился Филипп Георгиевич Старос. Их ЭВМ называлась УМ1-НХ, имела производительность лишь в 5 тысяч операций в секунду, и 15 разрядов. Базовое количество каналов ввода-вывода было необыкновенно скромным, то есть примерно соответствовало привычным для меня значениям, хотя и могло быть значительно расширено дополнительными блоками. Но размер... Эта ЭВМ была настольной! Всего-то плотно набитый печатными платами сундук метровой ширины. Совершенно необыкновенное обстоятельство для СССР 1966-го года!

 Большой плюс, в данный момент эта команда находилась в "подвешенном положении". До смерти Королева они принимали участие в космической гонке с проектом бортовой ЭВМ УМ-2С. Но сейчас в этой отрасли шли глобальные перестановки, и никто толком не знал, чем закончится эта котовасия. Товарищ Устинов имел на Староса виды в плане каких-то морских систем, но в данном случае был готов уступить нам "право первой ночи".

 \\\В реальной истории Ф.Г. Старос не смог сработаться в новым генеральным конструктором ОКБ-1 В.П. Мишиным, и начал разработку БИУС "Узел" для дизельных подводных лодок проектов 641Б и 877. В середине 1966 началась эскизная проработка этого проекта.\\\

 Не обошлось без существенного "подводного камня". Причем почти в буквальном смысле - ЭВМ УМ1-НХ имела военного "братика" - БИУС "Узел" для советских подводных лодок. Нельзя в самой "миролюбивой" стране мира делать хоть что-то нормальное исключительно на гражданские нужды, не иначе, Маркс с Лениным запретили. Впрочем, Семичастного это не смутило, видимо флот и КГБ в данный момент времени на столько далеки друг от друга, что еще не утратили способности конструктивно сотрудничать.

 \\\Размеры УМ1-НХ - 880х535х330. Но это без блока питания (80 килограмм), и Устройств Связи с Объектами (УСО). Эта ЭВМ, полностью укомплектованная УСО, имела обычное для свого времени количество вводов-выводов, измеряемое в сотнях и тысячах.\\\

 Однако еще более интересной оказалась личность директора КБ-2. Он был иммигрантом из США! Не знаю, какая причина побудила его покинуть "страну свободы", но в СССР он развил бурную деятельность. Получалось, что именно благодаря его лоббированию микроэлектроники перед Хрущевым подмосковный Зеленоград был срочно перепрофилирован с текстильного направления на полупроводниковое. Вот только видеть иностранца на высокой должности захотели не все. Желанное и фактически обещанное место директора "Центра микроэлектроники" прошло мимо, влияние Филиппа Георгиевича стало быстро падать. Для начала его задвинули в замы по науке, а после снятия "защитника и благодетеля" с должности первого секретаря ЦК КПСС лишили даже этой должности.

 \\\Он же Альфред Сарант, был другом известного коммуниста Юлиуса Розенберга, казненного с женой в 1953 году за шпионаж. Розенберги были первыми гражданскими лицами, казнёнными в США за шпионаж.\\\

 Излишне говорить, что мое желание познакомиться с этим незаурядным человеком, а тем более, привлечь его к разработке компьютера, возросло до предела. Но не идти же к нему с пустыми руками?

 Для начала, надо было определиться со сферой использования. В 66-ом году промышленные ЭВМ никому в голову не приходило ставить на отдельные станки или агрегаты. Наоборот, они контролировали техпроцессы предприятий целиком. К примеру, мощного прокатного стана или электростанции с их многочисленными вентилями, задвижками, датчиками температуры, скорости, давления и другими важными вещами.