Однако сбрасывать консерваторов в ЦК со счетов по прежнему было нельзя. Большинство будет еще долго на стороне сталинской школы. Поэтому необходимо было добиться искренней поддержки остальных членов Президиума.

 - Мы давно говорим, что под видом защиты США постепенно, ненавязчиво увеличивают свое влияние...
– задумчиво протянул Егорычев.
– Но не думал, что это так серьезно.

 - Кто на съезде с трибуны распинался про "звериную, хищническую колониальную сущность?" - Воронов в упор посмотрел на Брежнева.

 - А еще звучало: "агрессивность и бешеная подготовка к войне".
– аккуратно и бесстрастно добавил Косыгин.

 \\\Цитаты из выступления Л.И. Брежнева на XXIII съезде КПСС.\\\

 - Так что делать-то будем?
– попытался вернуть товарищей к конструктиву Микоян.

 Присутствующие за столом вершители судьбы одной шестой части суши притихли. Одно дело критиковать, и совсем другое - предлагать принципиальные идеи, наверняка весьма далекие от привычного "курса партии". Ошибка может стоить слишком много, мало ли, когда соратники припомнят сказанное. Впрочем, молчание не затянулось.

 - А х..ле думать-то, - рубанул "с плеча" давно точивший зубы на военных Полянский.
– Наладим нормальные отношения со всеми странами Европы. Прямые, без участия США. И вообще, роль Америки следует последовательно принижать. Вот скажите, почему гордая Бельгия хуже их?!

 - Большая задача...
– задумчиво протянул Мазуров.
– Но это может дать результат.

 - Это полностью противоречит нашим прежним принципам!
– возмутился Суслов.
– ведь Сталин не зря имел дело только с первыми политиками мира, именно он так вывел СССР на один уровень с ними!

 - Скажи спасибо Никите!
– буркнул Косыгин, и отодвинув подальше пустую чашку, продолжил: - Он постарался так, что теперь никто с нами разговаривать не хочет. Нам что теперь, спокойно смотреть, как Джонсон своих должников заглатывать будет?

 - Товарищи!
– громко обратил внимание на себя Шелепин.
– Думаю, нам придется вернуть времена многополярного мира. Давайте смотреть на вещи реально, а не лгать себе хотя бы за этим столом. Догнать и перегнать США мы не сможем. Но мы просто обязаны оторвать у США союзников в Европе, а лучше и всем мире.

 - Многополярный...
– Микоян покатал слово на языке с легким акцентом.
– А что, мне нравится! Но, Саша, мы не сможем стать в нем лидером!

 - Единственным лидером не станем, это факт.
– Александр Николаевич откинулся на спинку стула, и устало продолжил, глядя поверх голов: - Но сегодня мы обязаны решить иную задачу. А именно, не допустить безоговорочного доминирования США. Пусть даже сложится третий, четвертый, десятый полюс силы. У нас тогда будет хотя бы возможность маневра. Не глухая стена, как сейчас.

 - Саша, мне кажется, что ты упускаешь из виду революционные процессы в развивающихся странах.
– Начал критику Брежнев со своей привычной полуулыбкой.
– На Кубе Кастро очень хорошо начал, Вьетнамские товарищи дают достойный отпор империалистам. Вот-вот загорится весь Индокитай, еще хорошие перспективы по Конго и Боливии. Даже на Филлипинах близка победа коммунистов.

 - Так прекрасно!
– развел руками Шелепин.
– Мы постараемся им помогать даже больше, чем сейчас! Но ты же понимаешь, что полностью они смогут укрепиться хорошо если лет через десять. За это время Европа окончательно превратится в неприступную крепость американского империализма.

 - Помогать?!
– Леонид Ильич даже не стал скрывать недоумение.
– Я опять тебя совсем не понимаю.

 Вообще говоря, Брежнев не понимал гораздо больше, чем казалось окружающим. Сторонник компромиссов и мирного урегулирования, он всегда боялся увидеть в лице Шелепина и Устинова с Вороновым последовательных и опасных сторонников "классового подхода" к внешней политике, способных довести дело до большой войны ради возвышенных идеалов братской помощи какому-нибудь Вьетнаму или Китаю. Даже свою речь на съезде Леонид Ильич сделал чересчур агрессивной в расчете на одобрение молчаливым большинством бывших сталинских выдвиженцев. А в итоге из него делают чуть ли не "ястреба"!

 \\\Надо отдать должное, в реальной истории именно Брежнев был движущей силой разрядки начала 70-х. Эту свою роль он отыграл блестяще, не смотря на критику в Политбюро (особенно от Подгорного).\\\

 Первый секретарь не понимал, как известные всему ЦК сторонники "твердой руки и жесткой линии" умудрились сменить свои убеждения на прямо противоположные. Сначала он подозревал тактический ход в предсъездовской борьбе. Потом - хитрость, временное отступление в международной политике. Но чем дольше, тем дальше заходили тектонические сдвиги в работе Президиума. Брежнев кожей ощущал тяжелый груз тайны, окутывающей вязким пологом происходящие события, но не мог даже представить ее смысл. В конце концов, Леонид Ильич попросту запутался в выводах, и решил "плыть по течению".