Мое заявление было встречено возмущенными криками членов совета, присутствующих в зале. Признаюсь, подобной реакции я абсолютно не ожидал. Громче всех орал герой обороны Танориса князь Аттила:

— Как ты, выскочка, посмел сжечь город, принадлежащий моему клану? Ты своей тупой башкой ответишь за это! Мне неизвестно, с помощью какой хитрости ты убил Сигурда и захватил власть в его клане, но со мной этот трюк не пройдет, ты скоро сам отправишься по пятам своего ублюдочного дядюшки Стаса!

Все грандиозные планы и замечательные логические построения по моему воцарению на троне Великого князя Танола в одну секунду рухнули. Въехать на белом коне в Танорис не удалось, и великокняжеская корона, которую я в мечтах уже водрузил на свою голову, улетела под стол от первой же оплеухи. Межклановые противоречия и личные амбиции князей стояли намного выше совместной борьбы за освобождение Танола. Ситуация в зале накалилась настолько, что любые мои оправдания или объяснения были бы восприняты как слабость и стали самоубийственными. Для меня стало абсолютно ясно, что князья в этой войне преследуют только свои интересы и совместная оборона Танориса — вынужденный и случайный эпизод. В душе стала закипать дикая злоба на Аттилу и его непроходимую тупость. Эмоции просто исчезли, и в мыслях наступила полная ясность.

— Аттила, ты хотя и князь, но твой язык намного длиннее твоего ума. У тебя есть только одна минута, чтобы взять свои слова обратно и извиниться. Мне плевать на то, что ты ранен, и я не стану дожидаться, когда ты оправишься. Я оторву тебе башку сейчас и не стану заморачиваться всякими дуэльными кодексами и правилами. Чтобы тебе легче было принять правильное решение, я расскажу тебе про то, как умер Сигурд. Я зарубил его в честном поединке один на один, и ему не помогла магия, которую он подло применил против меня. Сигурд имел глупость убить семью князя Стаса, поэтому я сначала убил обоих его сыновей, а затем и его жену Киону! Ты глубоко заблуждаешься, если думаешь, что сможешь убить меня, потому что мы прилетели в Танорис только вдвоем! Жду ответа, время пошло!

Члены совета, до моего громогласного заявления бывшие на стороне Аттилы, сразу въехали в то, что дело может закончиться только кровью, и, возможно, даже их собственной, медленно расползлись по сторонам и укрылись за спинами охраны. Только Лотрак со своими людьми встал позади меня, давая понять, что он на моей стороне и слов на ветер не бросает. Аттила, закрутив головой по сторонам, начал хватать ртом воздух, словно астматик, поняв наконец, что наговорил лишнего, но пути назад у него просто не было. Взмах руки — и четверо телохранителей Аттилы молниеносно бросились на меня, обнажив в прыжке свои мечи.

Сердце рухнуло куда-то вниз, и воины, как в китайском кино, медленно поплыли в воздухе в мою сторону. Я вытянул вперед руки и увидел, как заколебался воздух между ладонями, словно марево над костром, а затем в сторону нападающих устремился поток Силы. В ушах раздался хлопок, и время вернулось к обычному состоянию.

Воины Аттилы рухнули на пол изломанными куклами, у которых взорвались головы. Кровь лилась ручьем из их разинутых ртов, лопнувших глаз и порванных ушей. За дверями зала раздавались крики людей, случайно попавших под ментальный удар. Тела телохранителей корчились в предсмертных судорогах, а Аттилу выбросило из кресла, и он распластался на полу в луже собственной крови, разлившейся вокруг головы, с вылезшими из орбит глазами.

Я молча вынул из ножен свой меч и, подойдя к телу Аттилы, одним взмахом отрубил ему голову. Не знаю, зачем я это сделал, может, у меня начался психоз или отъехала крыша, но фишка с отрубанием голов у меня стала входить в привычку.

— Колин, заверни голову, с собой заберем, — сказал я, сорвав со стола скатерть.

— Зачем? — произнес шокированный Колин.

— Зачем, зачем? Ночной горшок себе сделаю! — огрызнулся я.

Меня неожиданно затрясло в ознобе, начался адреналиновый отходняк. Подойдя к своему креслу, я налил кубок вина из стоящего рядом кувшина. Полулитровая чаша была опустошена буквально одним глотком, но лучше от этого мне не стало, и я рухнул в кресло. Молчаливые вопросы, повисшие в воздухе, требовали своего разрешения, и я, переломив себя, заговорил:

— Князь, прошу меня извинить за произошедшее здесь убийство, но этого требовали законы чести. Прошу вас отдать приказ своим людям вынести тела убитых и прибраться в зале. А вас, господа, прошу занять свои места за столом совета, у нас еще много дел, которые ждут своего решения.

Совет закончился далеко за полночь. Больше никаких эксцессов с трупами и выяснением, у кого яйца круче, не произошло. В самом начале была робкая попытка местных магов поставить какую-то магическую защиту вокруг князя Субудая. Это меня снова начало выводить из себя, и я от греха подальше просто выгнал из зала этих клоунов. Все понты были уже предъявлены, и основные глупости совершены, и поэтому дальнейшее обсуждение животрепещущих проблем пошло как по нотам. Нам быстро удалось договориться о координации действий и о способах связи. Главой совета кланов остался Лотрак, на нем были заботы о мирном населении, обеспечение войск продовольствием и оружием, а также поддержание порядка на острове. Субудай был назначен главнокомандующим вооруженными силами Танола со всеми вытекающими отсюда полномочиями и обязанностями. На мои плечи легли авиационная и магическая поддержка боевых действий, силовая «дипломатия» и спецоперации на территории противника.

Скоро должно было начать рассветать, и мы с Колином решили не задерживаться в Танорисе. Нам осталось решить только несколько второстепенных вопросов, когда в зал вошел начальник охраны Лотрака и доложил, что воины клана «Белая лошадь», забрав обезглавленное тело Аттилы, покинули город.

— Ингар, — обратился ко мне Субудай по имени, потому что мы договорились перейти на «ты», чтобы не усложнять процесс переговоров, — воины клана Аттилы не простят смерти своего князя и могут выступить на стороне имперцев, что будем делать?