– Да, да… – пробормотал совершенно раздавленный таким известием полковник, которого даже друзья именовали не иначе как Добрый Пес. Именно таким он и был, мягкосердечным, немного сентиментальным и слишком миролюбивым для строевой службы. Заботиться, чтоб в караулках всегда было тепло, а страже вовремя выдавали довольствие и не забывали про увольнения – это было по нему, а за границы своих обязанностей достойный эрн Хэндри и не помышлял заглядывать. И уж точно судьбоносные решения касательно будущего государства лежали вне его компетенции. За это Конри его и ценил, потому и дружбу свел.

– Но как, Рэналд? Как такое могло случиться? – заламывать рук комендант не стал и в истерику не впал, но веские слова излучающего уверенность шефа Канцелярии впитывал, как шерстяная портянка – воду. – И что нам теперь делать?

– Первым делом – привести дворцовую роту к присяге, конечно, – терпеливо, как ребенку, разъяснил Конри.

– Но кому присягать?

– Регентскому совету, разумеется. Полагаю, мне придется временно его возглавить. Пока богини не вернут нам милость и не отметят одного из нас покровительством. К счастью, тот проект Конституции, что уже который год лежит в столе покойного Князя, почти полностью готов и требует лишь незначительных правок… Ну же, Тэйрвард, соберись! И у нас есть внук Его Священной Особы, этот юноша, что служит в библиотеке. Вели разбудить его и привести ко мне. Я буду в Дубовой гостиной. Скажи, чтоб мне ее открыли, да не забудь объявить дворцовой роте о построении!

– Да, конечно… Тебя проводят…

Оставив коменданта тихо оплакивать священное семейство, Конри быстро взбежал по лестницам и, войдя в Дубовую гостиную, решительно занял любимое Вилдайрово кресло. И никакого душевного трепета не испытал. Надо же! А мнилось-то – ноги подогнутся, сердце зайдется, и в глотке пересохнет… Оказалось же – ничего подобного. Кресло как кресло. Словно только его, Рэналда Конри, и ждало.

Известие о беспорядках в столице застало Пса Локки в пути, а точнее – практически на путях Ролэнтской железной дороги, лайгах в двадцати от Эйнсли. Его превосходительство как раз поводил носом на аппетитные запахи из вокзального буфета и решал важнейшую задачу: что взять к свиным колбаскам – эль или пиво? Но не довелось. Потому как на перроне чуть ли не грызлись между собой трое мальчишек-газетчиков, наперебой выкликая последние новости такого свойства, что любой аппетит пропадет.

– Заговор безземельных! – вопил парнишка в курточке с нашивкой «Голоса Эйнсли» на рукаве. – Измена и погромы в самом сердце княжества!

– Спасение Отечества в руках Национального Собрания и лорда Конри! – отпихивал конкурента локтем мальчишка помельче, но и побойчее, на фуражке которого красовалась кокарда респектабельного издания «Бюллетень торговых и промышленных известий». – Алая Луна несет свободу и перемены! Воззвание лорда-регента к ролфийскому народу!

Третий газетчик, улучив момент, шмыгнул мимо сцепившихся коллег прямиком под ноги к Удэйну и заверещал не хуже паровозного гудка:

– Армия вручает свою судьбу генерал-фельдмаршалу эрн Рэймси! Флот во главе с эрном Сэйлитом не поддержит изменников! Рэймси и Сэйлит объявили ложью известие о гибели священного семейства! Конри лжет!

– А ну цыц! – гавкнул Апэйн, успевший из этих выкриков составить более-менее полную картину произошедшего в столице. – Давайте сюда ваши бумажонки, щенки. Каждый!

Конечно, любую информацию с желтоватых листков столичных газет следовало делить как минимум на три, а то и на десять, но подчас истина таится в самых неожиданных местах. Например, в газетных статьях, причем даже не в словах, а в тоне.

Эля себе Удэйн все-таки заказал, а вот от колбасок пришлось отказаться. Чтение такого рода не способствует пищеварению, даже ролфийскому. Мелкими глотками поцеживая горячий напиток, он внимательно прочитал все, а прочитав, ухмыльнулся, да так гадко, что девушка за стойкой буфета икнула и попятилась. А как иначе может выглядеть радость охотника, который узнал, что добыча его увязла в капкане всеми четырьмя лапами?

Конри рискнул и попался, по-настоящему попался. Ему бы подождать еще несколько лет, потерпеть, пока безземельные промышленники и торговцы действительно станут силой, к голосу которой прислушался бы и сам Вилдайр. Лорд-секретарь, объявивший себя лордом-регентом, ужасно, катастрофически поспешил, но – его можно понять. Иного шанса боги и судьба ему бы не дали. Впрочем, и этот, последний и единственный шанс, Рэналд Конри, похоже, профукал.

Флот, большая часть которого сейчас ушла со Священным Князем к берегам Файриста, картой в политической игре становиться не пожелал. Тем паче, что шефа Канцелярии под сводами Адмиралтейства недолюбливали еще по старой памяти, а уж на шканцы фрегатов и новеньких винтовых клиперов ему и подавно лучше было носа не совать. Столкнут за борт и заявят потом, что сам прыгнул. Эмиссаров «Регентского совета» из Адмиралтейства вытолкали взашей и двери заперли, на всякий случай выкатив пушки и сообщив на базу в Глэйсэйте оптическим телеграфом о мятеже. Оттуда выслали пароходофрегат, нацеливший орудия на твердыню Эйлвэнда, где Конри засел, но до стрельбы дело пока не дошло. Все-таки палить из главного калибра по княжеской резиденции – это как-то расточительно, тем более, без приказа. А эрн Сэйлит, примчавшийся из отпуска, такового приказа пока не отдавал.

Эрн Рэймси, по счастливой случайности оказавшийся близ столицы, тоже предпочел погодить со штурмом. Успокоив расквартированные в предместьях полки, генерал-фельдмаршал принял у себя сбежавших от Конри членов Кабинета и тех эрнов из Совета, кто тоже успел удрать. Пушки «Ядреный Эвейн» тоже выкатил, дороги перекрыл, но стрельбу не начинал, справедливо рассудив, что мятеж мятежом, а столицу-то жалко.

Новые тяжелые орудия (прямиком из тех самых литейных цехов округа Бриннси, где только что побывал Удэйн) способны были сровнять город с землей за считаные дни. Замучаешься потом отстраивать.