Шрифт:
Мюрат осторожно подтолкнул отца и сына к Байонне, где их ожидал Наполеон. Едва они попали в лапы льва, как с ними было покончено: Карл IV отрекся в пользу Жозефа, объявив Фердинанда недостойным царствовать. Наполеон наложил правую руку на отца, левую — на сына и отправил первого в Компьенский дворец, а второго — в замок Балансе.
Все это, возможно, устраивало Россию (с ней была договоренность об этом, и она получила компенсацию), но не устраивало Англию: она ничего тут не выигрывала (наоборот, получала противостоящую ей континентальную систему) и поэтому, не спуская настороженного взгляда с Испании, держалась наготове, чтобы воспользоваться первым же восстанием, которое, впрочем, не заставило себя ждать.
Двадцать седьмого мая 1808 года, в день святого Фердинанда, вспыхнули волнения в десяти различных пунктах, а главным образом в Кадисе, где восставшие захватили французский флот, укрывавшийся-там после Трафальгарского разгрома.
Затем, менее чем через месяц, по всей Испании распространяется следующий катехизис:
«— Ты кто, дитя мое?
— Испанец, милостью Божьей.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я хочу сказать, что я порядочный человек.
— Кто враг нашего благополучия?
— Император французов.
— Что такое император французов?
— Злодей! Источник всех бед, разрушитель всех благ, средоточие всех пороков!
— Сколькими натурами он обладает?
— Двумя: человеческой и дьявольской.
— Сколько имеется императоров у французов?
— По сути, один, но под тремя личинами.
— Как их зовут?
— Наполеон, Мюрат и Мануэль Годой.
— Который из них самый злобный?
— Все они одинаковы.
— От кого произошел Наполеон?
— От греха.
— А Мюрат?
— От Наполеона.
— А Годой?
— От их соития.
— Какова сущность первого?
— Гордость и деспотизм.
— Второго?
— Разбой и жестокость.
— А третьего?
— Жадность, предательство, невежество.
— Что такое французы?
— Бывшие христиане, ставшие еретиками.
— Какого наказания заслуживает испанец, не выполнивший свой долг?
— Смерти и позора предателю.
— Как должны вести себя испанцы?
— Согласно правилам, установленным нашим Господом Иисусом Христом.
— Кто освободит нас от наших врагов?
— Доверие друг к другу и оружие.
— Грех ли убить француза?
— Нет, отец мой, напротив: Небу угодно, если убьешь одну из этих собак-еретиков».
Это были странные принципы, но они находились в полном соответствии с диким невежеством народа, исповедовавшего их.
Последовало всеобщее восстание, и результатом его стала капитуляция при Байлене, то есть первое позорное пятно в истории нашего оружия с 1792 года.
Капитуляция была подписана 22 июля 1808 года.
Тридцать первого числа того же месяца английская армия высадилась в Португалии.
Двадцать первого августа состоялась битва при Вимейро, стоившая нам двенадцати пушек и полутора тысяч убитых и раненых; наконец, 30-го числа было подписано соглашение в Синтре, по которому армию Жюно надлежало вывести из Португалии.
Эти новости вызвали чрезвычайный отклик в Париже.
Наполеон знает одно лишь лекарство для такого поворота событий — свое присутствие.
Бог еще с ним, удача сопровождает его. Испанская земля увидит еще чудеса Риволи, Пирамид, Маренго, Аустерлица, Йены и Фридланда.
Он пожмет руку императору Александру, убедится в намерениях Пруссии и Австрии (за ней следят новоиспеченные короли: Саксонский — из Дрездена, а Вестфальский — из Гессен-Касселя). Он приведет с собой из Германии восемьдесят тысяч ветеранов, заглянет по пути в Париж, где объявит законодателям, что вскоре орлы будут парить над башнями Лиссабона, и отправится в Испанию.
Четвертого ноября он прибывает в Толосу.
Десятого маршал Сульт при поддержке генерала Мутона берет Бургос, захватывает двадцать пушек, убивает три тысячи испанцев и столько же берет в плен.
Двенадцатого маршал Виктор разбивает при Эспиносе два корпуса — ла Романы и Блэка, убивает восемь тысяч их солдат, десять генералов, берет двенадцать тысяч пленных и захватывает пятьдесят пушек.
Двадцать третьего маршал Ланн уничтожает при Туделе армии Палафокса и Кастаньоса, забирает у них тридцать пушек, берет в плен три тысячи солдат и убивает или топит четыре тысячи.
Дорога на Мадрид открыта! Пожалуйте в город Филиппа V, сир! Разве вы не наследник Людовика XIV и не знаете дорогу ко всем столицам? К тому же депутация города Мадрида ожидает вас и выходит вам навстречу, чтобы попросить у вас прощения, и вы с удовольствием дадите его…
Теперь поднимитесь на плоскую крышу Эскуриала и послушайте: со всех сторон вы услышите только эхо победы!
Вот ветер с востока — он несет вам весть о боях при Кардедеу, Льинарсе, Льобрегате, Сан-Фелисе и Молино-дель-Рей; впишем пять новых названий в наши календари — и нет больше врагов в Каталонии!
А вот ветер с запада, также ласкающий ваш слух, — он дует из Галисии и сообщает вам, что Сульт разбил арьергард Мура, заставил целую испанскую дивизию сложить оружие; ваш военачальник прошел по трупам испанцев, добрался до англичан, отбросил их на корабли, и те распустили паруса и исчезли, оставив на поле боя тела главнокомандующего и двух генералов.
А вот северный ветер, весь пронизанный пламенем, — он несет вам весть о взятии Сарагосы. Прежде чем вступить на центральную площадь, сир, мы дрались двадцать восемь дней! И еще двадцать восемь дней после того, как на нее вступили, дрались от дома к дому, как в Сагунте, как в Нуманции, как в Калагоре! Дрались мужчины, женщины, старики, дети, дрались священники! Французы стали хозяевами Сарагосы, то есть того, что было городом, а стало лишь руинами!
А вот южный ветер — он несет вам вести: взят Опорто, восстание в Испании задушено — если не сказать погашено, Португалия захвачена — если не сказать снова завоевана. Вы сдержали свое слово, сир! Ваши орлы парят над башнями Лиссабона!
Но где же вы, о победитель! И почему, едва приехав, вы вновь отправились в путь?
Ах, да! Ваш старый недруг, Англия, только что сбила с пути Австрию; она сказала ей, что вы находитесь в семистах льё от Вены, что вам еще необходимо собрать вокруг себя все свои силы и сейчас подходящий момент, чтобы отобрать у вас — у вас, кого папа Пий VII только что отлучил от Церкви, как отлучили Генриха IV Германского и Филиппа Августа Французского, — отобрать у вас Италию и прогнать вас из Германии. И она поверила в это, самонадеянная! Она собрала пятьсот тысяч человек, отдала их в руки своих трех эрцгерцогов — Карла, Людвига, Иоганна — и сказала им: «Летите, мои черные орлы! Я отдаю вам на растерзание рыжего орла Франции!»