— Больше нет, — сказала Джейн. — А где Хан?

— Умер. Уже давно. — Глаза Тарика затуманились от грустных воспоминаний. Это был его любимый сокол.

Джейн больше не стала уходить от главной темы:

— Твой отец хуже, чем я думала.

— Я же говорил, он умирает.

— Но я не… — Джейн замолчала. Не признаваться же Тарику, что она не поверила ему. — Медбрат сказал, что у него рак.

Тарик кивнул.

— Он сражался с болезнью с поистине королевской отвагой. И проиграл.

— Мне очень жаль.

— Сомневаюсь, — Тарик скептически поднял бровь. — Ты же всегда его ненавидела.

Ничего подобного! — чуть не возмутилась она. Было как раз наоборот! Это шейх всегда ненавидел Джейн, оттого и разрушил ее счастье. Надежду на счастье.

Сокол нетерпеливо зашевелился на перчатке. Джейн посмотрела на птицу. Такая же пленница, какой и она была когда-то.

— Нура хочет, чтобы ты обратил на нее внимание.

— Она голодна, — проговорил Тарик, достав еще один брикет мяса. — Вот, дай ей еще.

Джейн покормила птицу. На этот раз Нура запищала. Джейн беспокойно посмотрела на нее.

— Да не съест она тебя, — презрительно усмехнулся Тарик. — С птицей легко найти контакт. Всего лишь нужно держать ее голодной.

Нура снова разинула клюв.

— Не думаю, что я ей понравлюсь.

Тарик фыркнул в ответ.

— Это всего лишь птица. Ей незнакомо чувство симпатии или любви. Она просто хочет быть сытой. У нее нет чувств, — он бросил на Джейн многозначительный взгляд. — Типично для женщин.

Джейн словно бы не заметила выпада.

— Нура такая изящная, но очень сильная, — заметила она, решив погладить птицу. Нура забила крыльями.

— Осторожней. Это свободное создание, не знающее человеческого тепла. Не домашняя зверушка.

— А она не улетит?

— Сейчас Нура поела. Но когда я возьму ее на охоту, она прилетит назад. Наши с ней отношения просты и основаны на взаимном доверии, впрочем, совсем не так, как с женщинами. Нура верит, что я буду кормить ее. А я верю, что она вернется.

Джейн почувствовала укол в свой адрес. Но промолчала.

— Твой отец говорил со мной.

Тарик заинтересовался.

— И что же он сказал?

— Даже не знаю… мне показалось… он назвал меня Лина.

Его взгляд потемнел.

— Невозможно. Просто ты неверно расслышала.

Джейн задумалась: почему Тарик удивился? Что было в этом особенного?

— И что это значит?

— Видишь ли, так он звал мою мать, — глаза Тарика были пусты, словно каменная пустыня.

— Может, он хочет ее видеть?

— Нет! — рявкнул Тарик. От его громкого возгласа сокол захлопал крыльями, взлетел и снова сел на руку. — Мою мать не слишком ждут в Заиде.

Джейн помолчала, надеясь, что Тарик продолжит.

— Ты никогда даже не рассказывал мне о своей матери, — сказала она наконец.

— В свое время мы с отцом договорились не упоминать о ней, словно ее не существует.

— Но ведь ты встречаешься со своими родственниками с материнской стороны.

— Другой вопрос. Мы просто связаны деловыми обязательствами. И они знают, что мою мать тут не желают видеть.

— Может быть, все изменилось… Ведь он умирает. Вероятно, он хочет с ней помириться.

— Моя мать бросила его ради другого мужчины. У нее есть другая семья и дочь.

Уж слишком много каменного безразличия было в его голосе, и Джейн подозрительно уставилась на Тарика. Где-то в глубине души он должен прятать боль от разрыва с матерью. А она никогда не знала об этом.

— С тех пор в ее жизни не было места ни для меня, ни для моего отца, — произнес Тарик, скармливая птице очередной кусок мяса. — Да и отцу она теперь не нужна.

— Может, ему надо просто примириться с ней перед смертью, и все.

— Ты, должно быть, просто не расслышала. Отец никогда бы не пожелал снова видеть мою мать в Заиде, — отрезал Тарик. Тема исчерпана.

Джейн безмолвно наблюдала за птицей.

— Извини… — пробормотала она виновато через некоторое время. — Просто я подумала, тебе будет интересно знать, что твой отец перепутал меня с кем-то другим.

— Неудивительно. Он действительно мог тебя перепутать. — И рука Тарика тронула ее волосы. Джейн отпрянула. — У вас обеих длинные черные волосы и бледная кожа.