– Да сядь ты, черт! – сказал Майа, не подымая головы.

Александр сел, положил ладони себе на колени и выпрямил стан.

– Так вот что происходит! – сказал он. – Мосье опаздывает на час, мосье пропускает свою очередь идти за водой. А когда мосье возвращается, мосье еще меня же и кроет!

Прошла минута в молчании, прежде чем Александр снова заговорил.

– Хочешь, я сварю тебе немножко кофе?

– Нет, не хочу.

– А вина хочешь?

– Пожалуйста.

Александр встал и принес свою кружку, ополоснул ее в баке с водой, налил вина и протянул Майа. Майа одним духом осушил кружку. Александр ополоснул ее и снова повесил на гвоздик, вбитый в дверь фургона.

– Все-таки сварю тебе немножко кофе.

Он взял полешко, подбросил его в костер и, опустившись на колени, стал раздувать огонь. Вокруг него тучей взлетела зола, и он закашлялся.

– Александр, – сказал Майа, – все-таки ты шикарный малый.

Александр поднял голову и оскорбленно поглядел на Майа.

– Шикарный? – буркнул он. – Да что это тебя разобрало? С ума сошел, что ли? Шикарный, говоришь? Шикарный? Сейчас я тебе покажу, какой я шикарный!

И снова стал дуть на огонь. Его курчавая борода касалась земли.

– А знаешь, что Дьери ушел?

– Знаю.

– И Пино тоже. Бедняга Пино, уж до чего ему было стыдно объявлять мне эту новость. Славный он все-таки парень, Пино. Он и его пулемет!… Нравился мне он очень, этот самый Пино: смотришь на него, и так тебе и кажется, что он не живой человек, а мультипликация.

Майа поднял голову.

– Отвяжись от меня со своим Пино и его пулеметом.

– Ладно, – сказал Александр и вдруг яростно добавил: – Значит, теперь уж запрещается здесь разговаривать?

– А на меня кофе не хватит? – спросил Пьерсон. – Я с удовольствием выпил бы чашечку.

– Через десять минут будет готово, аббат. Я на троих сварю.

– Чудесно, – сказал, Пьерсон, поднимаясь с земли. – Схожу-ка я пока, может, узнаю какие новости.

– Иди, а главное, попытайся узнать на этот раз, когда именно фрицы придут, час в час.

– И даже минута в минуту, – бросил Пьерсон через плечо.

Майа поднялся и пересел на место Пьерсона. Александр по-прежнему раздувал костер. И время от времени поглядывал на своего дружка. Майа сидел не шевелясь, упершись ладонями в колени. Он не курил. Глядел куда-то вдаль пустыми, невидящими глазами.

– Ну? – сказал Александр.

Майа так неожиданно быстро вскочил на ноги, что толкнул флягу и опрокинул ее.

– Так и есть, – сказал Александр, не трогаясь с места, – а теперь еще разлил воду для мытья посуды! Нельзя ли быть поаккуратнее, а? Значит, сам за водой пойдешь.

Майа глядел, как у его ног струйка воды медленно прочерчивает пыльную землю. Потом он снова сел, провел ладонью по лицу.

– Александр, – негромко сказал он, – я только что убил двух типов.

– Ты? – сказал Александр, приподнявшись с земли.

Майа взглянул на него с полуулыбкой.

– Да, я.

– Французов?

– А ведь верно, – сказал Майа, – я даже об этом не подумал. Единственное, что мне удалось сделать во время войны, – это убить двух французов!

Он сжал голову руками.

– Ну?

– Что? – спросил он словно спросонья.

– Почему ты их убил?

– Они хотели изнасиловать девушку.

– У-у, сволочи!

Майа пожал плечами.

– И я так сначала думал. Но потом я тоже…

– Не может быть…

– Может. Впрочем, не совсем. Сначала она сама предложила.

– Значит, ничего общего.

– Не знаю…

Он снова провел ладонью по лицу.

– Все это так запутано. Возможно, она и не предложила бы, не будь сначала тех двух сволочей.

Александр сидел, положив руки на колени, раздвинув локти.

– Возможно, что и так.

– Но не в этом дело. Она боится за свой дом,

– А где ее дом-то?

– В Брэй-Дюне.

– Эх, черт! – сказал Александр. – Лучше бы ей уехать оттуда!

– Да что ты, ничего не выйдет! Она сирота, и дом – единственное, что у нее есть.

Он поднял с земли щепку и стал вертеть ее в пальцах.

– Она хотела, чтобы я с ней остался.

– Ого! – сказал Александр. – И ты думаешь, из-за этого она и…

– Сам не знаю.

– И что же ты собираешься делать? – живо спросил Александр.

– Да ничего не собираюсь! Ровно ничего! Ничего! А что, по-твоему, я должен делать? Я здесь, понял? В нашей столовке у санатория. В столовке у санатория на Зюдкоте вместе с Александром и Пьерсоном… Я здесь, понятно? Здесь я, Жюльен Майа, будущий военнопленный, в столовке санатория на Зюдкоте вместе с двумя моими дружками!