Слова Дагмары Даниловны возымели действие. После урока все дети старались сделать для меня что-либо хорошее, показать свое расположение, разумеется, кроме Джиха и Гегии. Даже щупленькая Тамара Пилия подошла ко мне и благожелательно предложила занять ее место, если оно мне нравится.

— Извинись перед ней за грубость, — посоветовал мне Володя, — она хорошая девчонка.

— Я не виноват, — неуверенно возразил я.

— Как не виноват? Нагрубил — и не виноват. Ну, иди, догони и извинись. Язык от этого не отсохнет.

На мои извинения Тамара сказала, что это была просто ошибка и о ней не стоит вспоминать.

— Смотрите, смотрите, — нарочно громко оказал Гегия, указывая на меня, — сван сваном, а уже за Тамарой ухаживает.

— Замолчи, курита несчастный! — прикрикнула на него девочка и пошла прочь.

— Она тебя куритой называет, — расхохотался Джих, тыча пальцем в лоб ошарашенного Гегии.

Куритой в школе называли тех немногих учеников, которые тайно курили. Кличка эта среди ребят считалась очень оскорбительной.

Гегия в ответ обругал Тамару.

— Гегия, стыдно тебе! — вмешался Володя.

— Лучше своими двойками займись, — скривил лицо Гегия. — Очень много внимания уделяешь девочкам!

Джих подхватил злорадный смех своего друга.

Володя хмуро смотрел на них. Я подошел к нему и был готов по первому его зову начать драку.

Но, к моему удивлению, когда, казалось, начать потасовку было уже делом чести, Володя взял меня под руку и увел в сторону.

— Идем, Ярослав, от этих хулиганов подальше, а то сами станем такими же. Мой отец правильно говорит: «Уголь всегда чернит».

Звонок окончательно разрядил обстановку. Мы все побежали в класс и через минуту сидели на местах, ожидая прихода учительницы.

Джих и Гегия были самыми старшими в классе. Оба они росли и воспитывались в городе в состоятельных семьях.

Дбар же происходил из простой крестьянской семьи. До детдома он помогал родителям вести хозяйство, много работал. Учение ему давалось с трудом, несмотря на прилежание.

Джих и его приятель тоже плохо учились, но здесь виноваты были только они сами. В классе все, кроме Володи Дбара, боялись их. Дело дошло до того, что когда нужно было выбрать старосту класса, Джих выдвинул кандидатуру своего закадычного друга, а класс не сумел возразить, и Гегия стал старостой.

Когда в классе появился я — такой же взрослый парень, как и они, Джих и Гегия увидели во мне своеобразного соперника, а Дбар, напротив, товарища.

Начался второй урок. В класс вошла Дагмара Даниловна. Все встали. Джих же не встал и нарочно с грохотом откинул крышку парты. Учительница заметила его очередную выходку.

— Джих, к доске, — сказала она. — Ты урок выучил?

— Я уроки всегда знаю, — нагловато заявил он.

— Перестань жевать! — повысила тон учительница. Джих действительно всегда что-либо жевал: конфету, шоколад, сушеную хурму.

— Хорошо, Дагмара Даниловна, не буду, — сказал он и тут же демонстративно сделал глотательное движение.

Класс засмеялся.

Учительница продиктовала небольшую задачу.

Джих долго стоял у доски, опустив свои не в меру длинные руки. Затем он вдруг зашевелился и начал что-то неуверенно писать.

— Садись, — сердито заключила учительница, — на сегодня с тебя хватит. Получай двойку.

Следующим учительница вызвала меня. Услышав свою фамилию, я сначала не поверил своим ушам. Но Володя Дбар знаками показал, что я должен выйти к доске.

— Ярослав, решишь эту задачу? — с расстановкой спросила учительница.

Я посмотрел на условия, которые она заранее написала на доске, и ответил:

— Решишь.

Услышав мой ответ, Гегия залился смехом. Но никто, даже Джих, переживавший двойку, не поддержал его.

Арифметика мне давалась легко, и я без особого труда решил задачу.

Учительница похвалила меня, и я, торжествующий, пошел к своей парте.

Мой первый незначительный успех почему-то молниеносно разнесся по школе.

— Поздравляю, ты, оказывается, арифметику здорово знаешь, молодец, — оказал Коля, подойдя ко мне после уроков. — Значит, и все остальное постигнешь.

И не один Коля в тот день поздравлял меня. На душе стало сразу как-то теплее, и я уже перестал считать себя в школе чужим человеком.

После обеда уроков не было. Володя Дбар и Коля Кемулария, оказавшиеся тоже свободными, потащили меня на спортивную площадку.

Ребята играли в волейбол. Я не имел понятия об этой игре, но не хотел показать свою серость и тоже встал на площадку.