В действительности, рост тарифов был однократным – с июня 2006 года они остаются неизменными [112] . Более того, у «Теласи» оформлен с правительством договор, согласно которому увеличение размера потребительского тарифа не планируется до 2015 года. В сравнении, например, с российской ситуацией – явное преимущество: в России была проведена реформа электроэнергетики, причем тарифы росли не только в процессе, но и по ее завершении, устойчиво опережая рост потребительских цен. Например, электроэнергия в квартирах без электроплит в среднем по Российской Федерации в июне 2010 года стоила на 79 процентов дороже, чем в июне 2006 года, притом что все потребительские цены за этот период выросли на 47,8 процента [113] (прирост потребительских цен в Грузии за тот же период составил 26,7 процента [114] ). В январе 2011 года максимальный тариф для населения в Тбилиси по-прежнему составляет 17,6 тетри за 1 кВт.ч, как и четыре с половиной года назад, а в Москве за это время одноставочный тариф вырос с 1,84 рубля (12,2 тетри) за 1 кВт.ч [115] до 3,8 рубля (22,7 тетри) за 1 кВт.ч [116] .

Грузинская реформа удалась благодаря последовательности тех, кто ее проводил. Существенная часть энергетического сектора приватизирована, основу отношений составляют прямые контракты, уменьшено тарифное регулирование, вертикальная интеграция упростила систему прав собственности. Все это позволило добиться главного результата – у людей появился свет. Да, доля расходов на топливо и электроэнергию в структуре денежных расходов населения возросла с 7,5 процента в 2001–2004 годах до 10,4 процента в 2008–2009 годах, но зато не возникает вопросов, куда ушли эти деньги и за что они заплачены.

В ноябре 2009 года городские власти начали украшать Тбилиси к Новому году. Центральный проспект Руставели стал выглядеть как сплошная гирлянда: каждый дом, каждое дерево, специально поставленные искусственные пальмы, фигурки ангелов подсвечены, украшены светящимися нитями и новогодними узорами. Весь центр города буквально «кричал» о том, что электрический свет в домах и на улицах Грузии в начале XXI века больше не является роскошью.

В 2009 году Грузия впервые экспортировала электроэнергию во все четыре соседних страны – Россию, Турцию, Армению и Азербайджан. Теперь у правительства более амбициозные задачи – сделать Грузию основным экспортером электроэнергии в регионе. Для этого возводятся два важных гидрообъекта – Параванская ГЭС и Мткварийская [117] ГЭС, – впервые после пуска Ингурийской ГЭС в 1977 году. Ведется строительство высоковольтных линий электропередач. В 2010 году было экспортировано вдвое больше электроэнергии, чем в предыдущем.

Реформа, в рамках которой подлежало приватизации 460 тысяч гектаров земли (примерно половина всех земель сельскохозяйственного назначения), изначально имела целью не извлечение государством финансовой выгоды, а повышение продуктивности аграрного сектора. А для этого было нужно, чтобы земля как можно быстрее обрела хозяев.

Еще в 1992 году руководство Грузии предприняло попытку получить поддержку населения путем проведения в том числе земельной реформы. Согласно правительственному постановлению, приусадебные участки безвозмездно перешли в частную собственность. На протяжении многих лет весь процесс приватизации земли ограничивался только этой первой волной реформ – раздачей земель в виде многих мелких участков, что тоже было немаловажно, поскольку фактически спасло страну от голода. Другая часть государственных земель передавалась в виде долгосрочной аренды. Но этот процесс, в результате которого арендаторами в основном становились люди, имевшие хорошие связи с некоторыми членами правительства [118] , практически полностью прекратился к концу 2003 года.

Закон не гарантировал арендатору возможность приобрести арендуемую землю в собственность, поэтому временные владельцы участков, как правило, не старались сохранять качество земли, а, даже наоборот, пытались каждый год выжать из нее максимум, ничего не вкладывая. Более того, со сменой расстановки сил во власти менялись и арендаторы земель, что происходило примерно раз в два года. Принимая это в расчет, каждый пытался получить от участка все и сразу.

До Революции роз за реформу землепользования принимались неоднократно. Основной фигурой в этой сфере в то время был Вано Мерабишвили, нынешний министр внутренних дел. В 1996 году он стал одним из основателей и вплоть до 1999 года – руководителем неправительственной Ассоциации по защите прав землевладельцев, которая упорно, но безуспешно продвигала идею приватизации сельскохозяйственных земель.

По словам Бендукидзе, впервые разговор о необходимости приватизации руководство Ассоциации повело с ним уже спустя две-три недели после его назначения.

К Бендукидзе тогда пришел Джаба Эбаноидзе, который рассказал о схеме приватизации земель, уже отданных в аренду (300 тысяч гектаров из 460 тысяч подлежащих приватизации). Эбаноидзе вспоминает:

Став первым, кто обратил внимание на предложения Ассоциации по защите прав землевладельцев, которая ранее неоднократно пыталась донести свои идеи до грузинского правительства, новый министр экономики начал реформу с разработки соответствующего законодательства. Закон о приватизации сельскохозяйственных земель, пожалуй, прошел через парламент едва ли не труднее всех остальных.

Бендукидзе вспоминает:

Интересно, что спектр противодействующих сил был довольно пестрым. Первой группой противников инициативы по приватизации земель сельскохозяйственного назначения были немецкие специалисты, финансируемые правительством Германии, которые занимались составлением земельного кадастра с оценкой земель (где и сколько калия, магния, фосфора и т.д.), – работа лет на пятнадцать.

«Приезжал такой благообразный седой немец, спрашивал, как человек будет узнавать, покупать ему землю или нет, если он не знает, какая она. Я говорю: “Ну, как в деревне, возьмет кусочек земли в руку, разомнет, понюхает и будет покупать или не покупать, это уже его дело”», – рассказывает Бендукидзе.