Жоан вздохнул, отдавшись своим мыслям. Роман с Рейчи? Это невозможно. Конечно, она уже не малышка Рейчи, но все еще по-своему неопытна и наивна. Он окружит ее заботой, не давая платоническим чувствам перерасти в нечто большее. Отнесется к ней, как к сестре. Да, как к сестре!

Решение было принято – иные отношения между ними были невозможны. Рейчел нуждается в нем и в его помощи. Более ничего.

В это время Патрисия открыла дверь, осторожно внося серебряный поднос с кофе и горячим молоком.

Жоан и Рейчел сели за стол. Патрисия налила им кофе, добавив при этом в чашку гостьи изрядное количество молока.

– Может быть, ты предпочитаешь черный кофе? – спросил Жоан, ненавидевший молоко всей душой.

– Она любит молоко, – безапелляционно заявила Патрисия, ставя на стол тарелки с кусочками дыни и с теплыми булочками. – Молоко для нее очень даже полезно.

Жоан оставил это заявление без ответа. И Рейчел поднесла чашку к губам, с наслаждением вдыхая аромат свежеприготовленного напитка.

– Никак не могу заставить себя отказаться от этого. Я слишком люблю хороший кофе. Но теперь выпиваю не больше чашки в день.

– Если это является твоей единственной проблемой, то тебе не о чем беспокоиться, дорогая.

– Все зависит от того, что считать проблемой, не так ли? – Щеки Рейчел слегка порозовели.

– Дорогая, ты меня беспокоишь. Неужели у тебя и вправду неприятности?

Рейчел покачала головой, прикусив пухлую губку. Жоан поспешно отвел взгляд. Она выглядела такой привлекательной, такой нежной! И упорно скрывала какую-то тайну.

– У нас сегодня будут гости. Я давно уже намечал эту вечеринку. Хочу представить новый портвейн. Надеюсь, ты окажешь мне честь своим присутствием.

Когда Рейчел снова встретилась с четой Лидфорд, они провели весь день, обсуждая дальнейшую деятельность. Парк нуждался в значительной перепланировке, так как за столетие своего существования многие замечательные деревья заболели или же вовсе засохли. Как ни жаль, но со многими из них следовало расстаться, посадив взамен новые сильные растения.

Рейчел всегда испытывала тягу к земле. Города казались ей огромной ловушкой, а она – бедным загнанным зверьком, несмотря даже на то что Бостон отличался своей респектабельностью и массой ухоженных зеленых насаждений.

Даже работая дома, Рейчел ощущала запахи гари и разогретого асфальта, и у нее начинала болеть голова. Именно поэтому, избирая для себя дальнейшее направление работы, она решила заняться садами и парками. Люди нуждаются в убежище от жестокости современного мира – в тени деревьев, в изумрудных лужайках, в тропинках, извивающихся среди зарослей цветущих кустов, – во всем том, что помогает человеческой душе снова стать собой.

Хмм… Душа. Не слишком-то подходящее слово для той, кого называют современной женщиной. Правда, отец Рейчел не видел в этом определении ни капли привлекательности.

Ей не хотелось даже думать о том, как Грегори Маггз отреагирует на известие о ребенке. Впрочем, вызвать удивление она вряд ли сможет. Отец всегда ждал от дочери самого худшего, ждал, что она подведет его снова…

Рейчел крепко стиснула руль, искренне сожалея, что отношения с отцом становятся все более натянутыми.

Ее новенький «форд», прошелестев колесами по гравию, въехал в главные ворота особняка де Сакадуро-Кабрал. Перед домом уже стояло несколько машин. Рейчел совершенно забыла о вечеринке, на которую ее пригласил Жоан, и, приближаясь к старинному каменному дому, вдруг услышала сладостные и печальные звуки скрипки – де Сакадуро-Кабрал всегда любили сочетать вино и музыку.

Рейчел остановилась перед массивной входной дверью, прислушиваясь к звучанию струнного квартета. Прекрасная музыка была такой же щемящей, такой же проникновенной, как и ее собственные чувства.

Теренс… Отец… Жоан… Все те, кого она любила и потеряла. Возвращение домой стало для нее самой трудной вещью на свете. Санта-Роза была ненавистна ей воспоминаниями, которые пробуждала. Если бы не Лидфорды, Рейчел давно бы уже собрала чемодан и улетела в Бостон первым же рейсом. Да что там Бостон, любой шумный и грязный город казался ей более приемлемым для жилья, чем этот райский уголок!…

Музыка неожиданно прервалась, и Рейчел, вздрогнув, прогнала прочь тяжелые мысли. Не надо забывать, напомнила она себе, что я здесь для того, чтобы работать, а не копаться в собственных страданиях.

Жоана она отыскала в огромной бильярдной. Он любил устраивать здесь шумные сборища.

По комнате сновали нанятые для такого случая официанты, разнося закуски и прохладительные напитки. Взяв с подноса высокий тонкостенный бокал, Рейчел снова нашла взглядом Жоана. Хозяин дома был одет в хорошо сшитый светло-серый костюм и белую шелковую рубашку. Ворот был расстегнут, открывая сильную шею. Кожа Жоана золотилась, напоминая о долгих днях, проведенных под солнцем.