– Здравствуйте! – крикнула Ивонн и осторожно подошла к двери. – Есть кто-нибудь дома?

Бернхард Экберг сидел за столом, согнувшись и вытянув ноги, подбородком упираясь в грудь, а руками сдавливая щеки, словно закачивая в себя воздух. Все его тело было напряжено, как при судорогах, лицо было пунцово-красным, а из горла доносилось протяжное «Э-эх». Потом, похоже, боль немного отпустила, он поднял лицо кверху, сделав несколько жадных глотков воздуха.

– Что случилось? Вам что-то в горло попало? – спросила Ивонн, склонившись над мужчиной.

Он резко качнул головой, а потом снова его тело приняло судорожную позу, как мгновение назад перед удушьем.

Господи, что же ей делать?!

– Нора, – задыхаясь, произнес он, как только снова глотнул немного воздуха. – Я не могу дышать. У меня болит за грудиной. Это сердце.

– С вами такое прежде уже случалось?

Сначала Бернхард кивнул, а потом покачал головой:

– Было, но не настолько плохо.

– Скорую вызвать?

Он снова отчаянно закрутил головой. Пот ручьями стекал с его лба. Еще никогда в жизни Ивонн не видела, чтобы спокойно сидящий человек так потел.

– Может, принять какие-нибудь лекарства?

– В моем пиджаке, – задыхаясь, пробормотал мужчина.

Ивонн кинулась в прихожую и принялась рыться в карманах его твидового пиджака. Там оказались только перчатки. Прощупывая пальцами подкладку пиджака на наличие в нем внутренних карманов, она наткнулась на твердый уголок, который смахивал на пластинку с таблетками. Отыскав, наконец, вход в карман, она обнаружила, что в ее руках фотография, которая, подобно водительскому удостоверению, была полностью запаяна в прозрачный пластик.

На фотографии была изображена женщина. В глаза бросались ее волосы, густые непослушные локоны, доходившие почти до плеч подобно настоящей львиной гриве. Женщина улыбалась, нет, смеялась широко и открыто фотографировавшему ее человеку, и из-за смеха – а может, причиной тому было солнце, поскольку складывалось впечатление, что снимок был сделан на улице, – ее глаза превратились в узкие щелки. У нее был маленький нос, высокие скулы и вполне очевидный зазор между двумя передними зубами. Нельзя сказать, что она была очень красивой, но весь ее облик излучал ребячье озорство, здоровье и силу.

Ивонн быстро спрятала фотографию в пиджак. Еще раз обыскав наружные карманы, под перчатками нашла и таблетки. Она принесла из кухни стакан воды и протянула его Бернхарду вместе с лекарством. Поначалу из-за сильной одышки он не мог даже глотать, но потом ему все-таки удалось это сделать.

Казалось, что таблетки начали действовать практически сразу, дыхание мужчины выровнялось, но он, покачав головой, прошептал осипшим голосом:

– Не думаю, что это поможет. Это – инфаркт. У Стаффана из банка в прошлом году было то же самое. Я узнаю эти симптомы.

– Тогда вам нужно как можно скорее отправиться в больницу, – заметила Ивонн. – Я вызову скорую помощь.

– Нет, нет, у меня в гараже стоит машина. Нора, у вас есть права?

Она кивнула.

– Ключи на комоде в прихожей.

Марка автомобиля конечно же была «вольво», как и у остальных жителей предместья, однако модель не комби. Ивонн сначала выкатила автомобиль на улицу, а потом пошла в дом за Бернхардом.

Он уже сидел на стуле в прихожей. На нем был твидовый пиджак, а на коленях лежала маленькая спортивная сумка. Казалось, что теперь его недуг перешел в другую стадию. Бернхард дрожал и стучал зубами, словно от лютого холода. Ивонн невольно задумалась, а действительно ли это инфаркт.

– Машина на улице, пойдемте, – сказала она.

При слове «пойдемте» он встал, словно пес по команде, и послушно последовал за ней. Ивонн открыла ему дверцу рядом с водительским сиденьем, и он с трудом протиснулся в салон, при этом сумка так и осталась стоять у него на коленях. Она предложила переложить ее в багажник, но Бернхард так энергично закачал головой, что его зубы застучали, как кастаньеты.

– Нора, если я сейчас умру… – прошептал он, когда Ивонн быстро, как могла, мчалась по улице Флоксов, при этом внимательно высматривая кошек и игравших на улицах детей.

– Прекратите говорить глупости. Вы не умрете, – грубо оборвала его Ивонн. Когда она заметила, что ее резкий тон оказал на него успокаивающее действие, продолжила в том же духе: – Это вовсе не инфаркт, а что-то совсем иное. Сделайте несколько глубоких вдохов и откиньтесь на спинку кресла. Попробуйте расслабиться. Дышите глубже.

Бернхард откинулся в кресле, пытаясь последовать рекомендациям Ивонн. Его руки судорожно сжимали лежавшую на коленях сумку.

Конечно, Ивонн понятия не имела о том, был это инфаркт или нет. Она решила ехать как можно быстрее и продолжать разговаривать с Бернхардом, словно ничего и не происходило. Она дважды проехала на красный свет и дважды так отчаянно обогнала впереди идущие машины, что Бернхард, забыв про одышку, с нескрываемым ужасом и вместе с тем с почтением глубоко вздохнул: