Счисление, времени по знаковой системе центральной подвески завершилось после очередного скачка проходом 84 лунок, размещенных на втором её конце. Возникает, однако, вопрос — откуда оно начиналось?

Предлагается вариант, обратный направлению счисления на конце 99, то есть от овала из девяти лунок, примыкающего к среднему отделу скульптуры, и далее к приостренному конусовидному концу с единичной лункой:

9 -> 10 -> 10 -> 10 -> 11 -> 10 -> 8 -> 8 -> 7 -> 1.

Такое решение обусловливается следующим соображением: проход Солнцем момента осеннего, как, впрочем, и весеннего, равноденствия не связан со «стоянием» светила, и потому нет оснований отражать в календаре смену скорости смещения его примечательным уменьшением количества лунок в овалах. Поэтому после завершения счисления по овалам конца 99 (…11 -> 11 -> 11) будет естественным переход к близким по количеству знаков овалам конца 84 (9 -> 10 -> 10…). Такое направление счисления позволит объяснить сокращение количества знаков в следующих овалах (…10 -> 8 -> 8 -> 7) стремлением отразить ускорение движения Солнца при приближении к моменту зимнего солнцестояния, а выделение одиночной лунки — желанием подчеркнуть значимость суток, близких зимнему солнцестоянию.

Если предложенный вариант направления счисления по знакам конца 84 приемлем, то оно начиналось 27 сентября (эта дата совмещается с одной из лунок овала 9), а завершалось 19 декабря на единичной лунке за три дня до момента зимнего солнцестояния.

Завершив соотнесение моментов движения светил с лунками центральной подвески, попробуем определить, на какие из структурных подразделений комплекса украшений, связанных с погребением, следует наложить последующие сутки астрономического календаря. Логично предположить, что они, определяя очередной переход (скачок) от одного календарного (сезонного) периода к другому, должны быть связаны прежде всего с лунками и сквозными отверстиями куколкообразных подвесок ожерелья. Но в связи с этим возникает вопрос очередности подключения их к астрономическому календарю. Проблему выбора одного из двух возможных вариантов помогает решить следующее соображение: с помощью знаков первой в ряду 10 -> 11 -> 14 подвески 10 можно выйти на период завершения зимнего солнцестояния, а также, что, быть может, не менее важно с точки зрения содержания мифа, «записанного» лунками и сквозными отверстиями, на десятимесячный календарь беременности женщины:

273 + 10 = 283.

С выводами, которые могут следовать из такого факта, следует чуть повременить, а пока лишь отметим, что при завершении счета времени на знаках трех, расположенных левее кулона подвесок астрономический календарь должен затем накладываться на знаки подвесок, размещенных правее. По аналогии с принятым в первом случае порядком целесообразно счет здесь вести в такой последовательности:

11 -> 13 -> 14.

В итоге выясняется, что первая из расположенных левее кулона подвесок определит своими знаками календарный блок от 20 до 29 декабря 1932 года. От начала счисления времени 22 марта это как раз и составляло весьма знаменательный период продолжительностью в 283 дня, то есть точный десятимесячный лунный календарь беременности женщины. Вторая подвеска определяла далее календарный блок от 30 декабря до 9 января 1933 года. От начала счисления это составляло 294 дня. Третья подвеска определяла календарный блок от 10 до 23 января. От начала счисления это составляло 308 суток.

Далее счисление продолжалось по лункам и сквозным отверстиям подвесок, расположенных справа от центральной, в порядке возрастания в них количества знаков, то есть от левой к правой:

11 -> 13 -> 14.

Знаки на четвертой подвеске соотносятся с календарным блоком с 24 января по 3 февраля (от начала счисления это составляет 319 суток). Пятая подвеска определяла календарный блок от 4 до 16 февраля (от начала счисления это составляет 332 дня), шестая подвеска от 17 февраля до 2 марта (это составляет 346 суток). Следовательно, последний знак этой подвески определял рубеж продолжительности драконического года. Увязывание драконического года со знаковыми элементами только ожерелья — факт замечательный. Для последующих семантических интерпретаций его композиционных частей как некоего целого это обстоятельство должно учитываться и, быть может, играть решающую роль.

Осуществляя затем очередной календарный скачок, продолжим наложение астрономического календаря на знаковые системы других обнаруженных в погребении «предметов искусства»: совместим очередные сутки со змеевидно-волнистыми линиями вытянуто-овальной пластины, а именно с восьмью:

346 + 8 = 354.

Эти знаки определяют календарный блок с 3 по 10 марта. Короткая змеевидно-волнистая линия, следующая за сквозным отверстием, которое в данном случае не учитывалось, поскольку 1933-й год невисокосный, а также 10 линий, расположенных по другую сторону его, определяют календарный блок с 11 по 20 марта.

Наложение завершается на сквозном отверстии скульптурного изображения летящего лебедя. На этот знак пришлось 21 марта.

Таким образом, операция с наложением астрономического календаря подтверждает оправданность идеи фиксации в лунках, а также в иных знаках, нанесенных на поверхности предметов искусства из мальтинского погребения, лунно-солнечной календарной системы, которая оказалась в общем сходной по характеру с системой счета времени, представленной орнаментальными структурами ачинской скульптуры. Нельзя, однако, не заметить примечательной специфики мальтинского календаря, отразившейся в начале счисления времени с момента не летнего солнцестояния, а весеннего равноденствия.

В годовом тропическом календаре, зафиксированном знаками на предметах искусства мальтинского погребения, значительно яснее отражена нацеленность на выделение драконических рубежей, что позволяло со скрупулезной точностью следить по ходу лет за смещением лунных узлов. Выделение в годовом календаре очень дробных подразделений, в сущности, беспрецедентное по тщательности разработки для древнейшей эпохи истории человечества, свидетельствует, помимо прочего, о решении палеолитическими календаристами Сибири проблемы предсказания (ожидания?) лунных и солнечных затмений. Ясно, что эти грозные явления, как и цикличность чередования сезонов умирания и возрождения природы, находили отражение в сюжетах мифов людей древнекаменного века Северной Азии. Поэтому не случайным выглядит факт связи отмеченной специфики календаря именно с умершим или насильственно умерщвленным ребенком. Это был, очевидно, календарь жизни, смерти и возрождения.

Очередную, особо сложную тему семантики образов, которые просматриваются в том, что составляет инвентарь погребения, следует предварить выяснением вопроса о возможном отражении в структурах комплекса украшений циклов внутриутробного развития человека и животных. Речь идет о попытке отыскать убедительные доводы, которые подтвердили бы наличие в тех же самых календарно-астрономических блоках орнамента календарей беременности, то есть произвести специфическое «расслаивание» двух совмещенных календарей — природно-астрономического и биологического.