Кэтрин нахмурилась:

— Но ведь все говорят, что они на пару с парнем — гомики, голубые!

— Предположим, ну и что? Но в случае Лэвина тут вполне мог быть выбор на каждый день, понимаешь? Либо — либо…

Кэтрин пыталась примерить все эти невероятные вещи к жизни своей сестры. Оказывается, не так-то хорошо она знала Джессику…

— Но если и так, чего ради понадобилось ее убивать? — жалобно спросила она.

— Девочка моя, тут может быть много чего! Например, по каким-то причинам Джессика перестала с ним встречаться — то есть прекратила те отношения, которые между ними были. Это один вариант. Есть и второй. Если тот парень голубой, он мог ревновать…

— То есть, ты считаешь, что мальчишка мог…

— Ни ты, ни я ничего не знаем, но нам просто надо описать полиции всю картину.

Кэтрин помолчала, а затем вдруг взглянула на мужа с подозрением:

— Послушай, а ты откуда узнал все то, о чем сейчас рассказываешь?

— Давай пока не будем вдаваться в этот вопрос! — голос его звучал почти умоляюще.

— Хорошо. Пока оставим… — еле слышно пробормотала она.

— Но тут еще кое-что…

— Говори.

— Насчет фермы. Я понимаю, что сейчас еще слишком рано загадывать, но пока что ферму надо продолжать поддерживать, даже без Джессики.

— Каким образом?

— Я нашел одного парня в Хайертауне, он недавно вынужден был сдать свое хозяйство в аренду и болтается без дела. Он будет просто счастлив снова заняться фермерством, даже если это будет временная работа. Он и будет там вкалывать.

— А кто ему будет платить?

— Он может продержаться на мои деньги до тех пор, пока мы не покончим с другими неприятностями…

Кэтрин устало отбросила волосы со лба.

— Не знаю, что ты имеешь в виду под другими неприятностями, Эйб. Только все это смахивает на попытку извлечь какую-то выгоду из того, что случилось с Джессикой…

Гич обнял жену за плечи:

— Ну конечно, нет причин спешить с этим… Давай подождем, посмотрим, а ты потом успеешь решить…

Кэтрин задумчиво смотрела на него.

— Хотела бы я знать, что за всем этим стоит, Эйб. За твоими словами. Может быть, сейчас и не время все прояснять, только не держи меня за круглую дуру, ладно?

Люси Лэйн, первая спустившаяся к завтраку, объявила:

— Ну что, как всегда, яичница с беконом и колбаса.

Керси, который испытывал тайную страсть к жирной мясной пище, утробно пробурчал:

— Ничуть не лучше, чем дома…

Уайклифф отнесся к предложенному меню более стоически, оно его в целом устраивало.

Помимо них, в зале было занято только два столика: за одним сидела немолодая супружеская чета, вероятно, совершавшая познавательный тур по старым корнуольским церквям и выглядящая поэтому, словно парочка студентов на летней практике. За другим — двое довольно непрезентабельного вида коммивояжеров, которые явно сбились со столбовой дороги, поплутали, попали в эту глухомань и теперь, в качестве утешения, надрались до полной потери ориентации в пространстве.

Еще до девяти часов полицейская группа покинула бар и переместилась в свой временный следственный кабинет, за углом. Под мелким, словно повисшим в воздухе дождем все вокруг словно покрылось поблескивающей чешуей. У дверей их офиса Керси вдруг остановился:

— Одну минутку, забыл купить сигареты.

— Тогда прихвати в киоске и парочку газет.

Несмотря на дождь, на площади жизнь била ключом: у почтового киоска разгружали автофургон, несколько машин заправлялись бензином в гараже, а по наклонному откосу от реки втаскивали на канате лодку. Труро уже вступил в новый день, разве что незаметно было спешащих на работу или за покупками. Все-таки пасхальный понедельник для большинства — выходной.

В их временной штаб-квартире первоначальный хаос уступил место порядку. Все наладили относительно малыми силами — а именно, с помощью трех довольно помятых с виду полицейских. Уайклиффа провели в его малюсенький офис, а Керси с Лэйн занялись разбором новостей.

Нору, где разместился Уайклифф, в свое время занимал завуч школы. Площади тут хватало ровно на один письменный стол, два стула и шкаф. В одном из ящиков стола Уайклифф обнаружил журнал школьной медсестры и книжку формуляров для записи повреждений школьного имущества и здания.

Когда Керси зашел к шефу, тот стоял у окна, рассматривая мокрый асфальт спортивной площадки и стену за ней. Казалось, Уайклифф вспоминал собственные школьные годы — в одиночестве, под тихое постукивание стенных часов, которые, как и тогда, встарь, отмеривали самые длинные в мире минуты до конца урока…

Они присели.

— Ничего, если я закурю, сэр?

Ну да, риторический вопрос, просто чтобы показать, что они теперь снова начальник и подчиненный, и так будет в течение всего предстоящего рабочего дня. Керси положил на стол газеты.