Сотрудники разомкнули кольцо, открывая инопланетянину путь к площади. Спустя какое-то время инопланетянин оборвал свой спектакль и огляделся. Издав нежный стон, похожий на обрывок песни, он медленно побрел назад к космодрому. За ним по пятам — до самой металлической рыбы — следовали отбезы. Процессию замыкали Каспар с Фликкой, которым не хотелось упускать пришельца из виду. А тот на них не оглядывался; Каспар и сам не знал, хочется ли ему, чтобы инопланетянин оглянулся. Никто не помешал пришельцу подняться на борт челнока. Люк захлопнулся, и челнок взлетел самым невероятным образом: без обычного дыма и пламени он воспарил на пятиметровую высоту и внезапно, описывая крутую параболу, унесся в небо.

Каспара и Фликку вызвали на совещание в Администрацию. Фликка описала все, что видела. Свой рассказ ей пришлось повторить несколько раз. Каспара тоже допросили. Это была долгая и неприятная процедура; вскоре у него заныла шея от кивков и покачиваний головой. Фликка заступилась за него, но служащая Администрации была неумолима.

Наконец поток вопросов иссяк. Устало вздохнув, служительница выключила видеокамеру.

— Спасибо за помощь, — произнесла она. — А теперь, пожалуйста, вернитесь в свое жилище. Если нам еще что-то понадобится, с вами свяжутся.

Пока шел допрос, тело Фликки все громче и громче кричало от ярости. Теперь же она дала волю словам:

— Никуда я не пойду. Теперь вы должны ответить на мои вопросы. Немедленно.

— Гражданка Моэн, скажите спасибо за то, что не оказались в карцере. Своими действиями вы навлекли опасность на всю станцию. Некоторые администраторы жаждут вашей крови.

— Плевать я на них хотела, — и Каспар изумился тому, как прозвучали эти слова из уст Фликки: с силой, которой и на дух не было во всем сквернословии Перл. — Черт подери, вы отлично знаете, что я поступила правильно! Если бы обычный человек сошел с корабля и начал убивать направо и налево, мы ничего не могли бы с ним сделать. Верно? Не знаю, как вас, а меня лично учили в школе, что мы служим экипажам кораблей и их нужды важнее наших.

— Об этом мы уже беседовали. Пожалуйста, возвращайтесь домой. Сегодня вам пришлось очень нелегко.

— Ответьте мне, госпожа администратор. Что вы узнали об этом существе? Вы наверняка проследили за кораблем после его отлета. Что с ним случилось? Говорите. Или вы такая мелкая сошка, что начальство вас ни во что не посвящает?

Служительница раздраженно скривила рот. Чтобы прочесть ее чувства, особой проницательности не требовалось. Но вдруг, к удивлению Каспара, она ответила:

— Судно, которое совершило у нас посадку, не было кораблем. Всего лишь челнок, но об этом вы, наверное, уже догадались. Сам корабль… его длина — пятнадцать километров. Он выглядит совершенно дико. На наши запросы не отвечает. Время от времени он передает какую-то тарабарщину на разных радиочастотах. Мы понятия не имеем, откуда он и чего хочет. Против него мы бессильны — вот единственное, что нам известно. А теперь прошу вас: идите домой и не разглашайте эту информацию. Люди уже начали впадать в панику. Хватит с нас шести погибших.

Профессиональная маска сползла с лица служительницы, и ничто уже не скрывало ее усталости и тревоги. Опустив глаза, Фликка взяла Каспара под руку и молча вышла из кабинета.

Когда они вернулись в дом Моэнов, родичи засуетились вокруг них, как никогда в жизни. Фликка вновь рассказала о случившемся, но вдаваться в детали не стала. Она, по-видимому, согласилась со служительницей, и ее руки выражали сожаление, что она вообще хоть что-то сказала родным. В итоге, вырвавшись из объятий отца и матери, она ушла в свою комнату и заперлась.

Теперь в центре внимания остался один Каспар, что показалось ему не очень-то приятным. Его пытались расспрашивать, но вскоре оставили его в покое — до настойчивости служительницы им было далеко. Когда от Каспара отстали, он подошел к стандартному холодильнику и налил себе соку, держа графин левой рукой, а скрюченной правой неуклюже придерживая стакан. В гостиной полушепотом совещались родители и дед. От холодильника Каспару не было видно ничего, кроме картины, на которой бабушка терпеливо ждала, пока мяч долетит до ее рук. Внезапно его затрясло, невесть почему — он отчетливо вспомнил, что когда-то на картине не было никакого мяча.

Почувствовав, что валится с ног, он побрел в свою комнату. И обнаружил, что плачет — оплакивает, как ни странно, не погибших шестерых мужчин и женщин, а всех тех, кто когда-либо жил. Он и сам не понимал своих чувств. Ему впервые пришла в голову идея прочесть свое собственное тело, разобраться, что же он сам себе говорит. Он рассмотрел свое отражение в зеркале, но так и не проник в его смысл. В конце концов он заполз на кровать и погрузился в сон, полный кошмаров.

А завтра спозаранку, когда солнце еще не поднялось из-за горизонта, за ним и Фликкой пришли сотрудники Безопасности. Челнок вернулся.

Их вызывали на космодром.

На сей раз инопланетян было трое, и все похожие, как близнецы. Фигура, рост, цвет кожи — все одинаковое, даже одежда. Но Каспар смог их различить: тела двоих вопили от боли и ужаса, в то время как третий был непостижим, как каменная глыба. Каспар решил, что это и есть тот, кому он вчера помог. Инопланетяне недвижно стояли у подножия своего челнока и, лишь заметив Каспара и его сестру, двинулись к людям. Очищенный от грехов заговорил на своем музыкальном языке.