– Она заснула, – сообщила она Римо.

– Очень хорошо.

– С ней плохо обращались. На ее теле много синяков.

– Я знаю.

– Кто?

– Генерал Ободе.

Саффа в сердцах плюнула на землю.

– Хаусская свинья. Я счастлива, что ты и Старейший с нами, и мы скоро освободимся от тяжкого ярма.

– Каким это образом? – спросил Римо. – Мы сидим здесь в горах. Он сидит там, в столице. Когда же две половинки сойдутся вместе?

– Спроси лучше Старейшего. Он знает все. – Услышав за своей спиной донесшийся из хижины легкий стон, она молча повернулась и ушла, чтобы помочь своей пациентке, а Римо отправился на поиски Чиуна.

Хижина Чиуна, сооруженная под защитой огромной каменной глыбы, была пуста. Римо нашел его на центральной площади.

На Чиуне было голубое кимоно, которое, как было известно Римо, он надевал лишь по случаю ритуальных церемоний. Старик наблюдал, как мужчины складывали дрова и сучья в яму, вырытую сегодня утром. Она была двадцати футов в длину и пяти футов в ширину. На всю свою футовую глубину яма была до краев наполнена дровами, но, внимательно приглядевшись, Римо увидел, что дно ее покрыто слоем округлых белых камней величиной с гусиное яйцо.

Пока он это рассматривал, один из лони поджег дрова, пламя ярко вспыхнуло, и вскоре вся яма была охвачена огнем.

Несколько мгновений Чиун смотрел на костер, потом сказал:

– Хорошо. Но не забывайте подкармливать огонь. Следите, чтобы пламя не ослабевало.

После этого он повернулся к Римо и вопросительно посмотрел на него.

– Чиун, нам надо поговорить.

– Я что – пишу мемуары? Или смотрю свои чудесные истории? Говори.

– Эта легенда, – сказал Римо. – Может, в ней все-таки говорится, что я должен прикончить эту сволочь?

– В легенде говорится, что человек с Запада, который однажды умер, сотрет в пыль человека, который поработит лони. Разве по-английски это звучит неточно?

– Хорошо, – сказал Римо. – Я просто хотел внести ясность – прикончить Ободе должен я.

– А почему тебя это так волнует? – спросил Чиун. – В конце концов, это долг Дома Синанджу, а не твой.

– Для меня очень важно, Чиун, чтобы Ободе достался мне. Ты не видел, что он сделал с теми девушками. Я убью его.

– А почему ты думаешь, что твой генерал Ободе имеет отношение к легенде? – сказал Чиун и медленно пошел от костра. Римо знал: догонять его и спрашивать, что он имея в виду, бесполезно – Чиун разговаривал только тогда, когда у него появлялась настоятельная потребность что-нибудь сказать.

Римо оглянулся на пылающую яму. Пик горения уже прошел, и огненная шапка костра стала ниже. Лони суетились вокруг костра, подбрасывая в него дрова, и сквозь шум, который они производили, Римо слышал, как от страшного жара трескались и рассыпались камни в яме. Случайное дуновение ветерка в сторону – и раскаленный воздух обжег его легкие.

Его наблюдения прервал крик с вершины холма, разнесшийся по всей деревне. Римо повернулся и посмотрел вниз.

– Тембо! Тембо! Тембо! Тембо! – кричал часовой. Его вытянутая рука указывала на покрытую редкими деревьями равнину, простирающуюся в направлении к столице Бусати.

Римо подошел к краю плато, взобрался на камень повыше и взглянул туда, куда указывал часовой.

По равнине, примерно милях в десяти от деревни, медленно перемещался в сторону гор пыльный хвост внушительных размеров. Заставив глаза работать усерднее, Римо смог различить отдельные предметы. Это были джипы, набитые солдатами, а вдоль дороги, не отставая от медленно катящихся машин, важно шествовали три слона с солдатами на спинах.

Римо почувствовал, как кто-то подошел к нему. Взглянув вниз, он увидел принцессу Саффу. Протянув руку, он помог ей забраться на камень. Часовой все продолжал кричать:

– Тембо! Тембо!

– Чего он так всех переполошил? – спросил Римо.

– «Тембо» означает «слон». В религии лони слоны считаются творением дьявола.

– Эка невидаль! – сказал Римо. – Пара орешков – и они твои; пара мышат – и их как ветром сдуло.

– Много-много лет назад лони задумались, что такое добро, и что такое зло, – начала свой рассказ Саффа. – Это было очень давно, тогда еще не было науки, они считали: каждое животное олицетворяет добро или зло. А так как зла было очень много, они решили, что только тембо, слон, может вместить в себя все зло на земле. Поэтому лони очень боятся слонов. Не верю, что Ободе сам догадался захватить слонов.

– Ты думаешь, там сам Ободе? – вдруг заинтересовался Римо.

– Это не может быть никто другой. Его время подходит. Старейший уже разжег очистительный огонь.

– Ну, не слишком-то рассчитывай на Старейшего. Ободе принадлежит мне.

– Будет так, как скажет Старейший, – ответила Саффа.

Она соскочила с камня и ушла, а Римо, глядя ей вслед, продолжал ворчать:

– «Как скажет Старейший», «Да, Старейший. Нет Старейший». Ободе – мой.

«После этого, – подумал он, – его задание будет выполнено. Останется только доставить девушку в Америку, доложить Смиту, что случилось, сообщить, что пропавший Липпинкотт мертв, и забыть об этой забытой Богом стране.»