– Да, разумеется. Ему плохо и он зовет меня? – переспросила она взволнованно. – Да, утром он чувствовал себя неважно, но температуры не было…

Аннабелл постаралась отвернуться от Бенедикта, но он все равно мог слышать ее разговор с воспитательницей из садика.

– Я… я постараюсь, – сказала она прерывающимся голосом.

Бенедикт выхватил у нее трубку.

– Не волнуйтесь, она уже едет.

– Да кто дал тебе право?! – начала было Аннабелл, но Бенедикт, не слушая, повлек ее к двери.

– Я тебя довезу, – сказал он твердо. – Нужно торопиться, а ты, боюсь, в таком состоянии, что не сможешь сама вести машину.

Аннабелл, хотела было возразить, но передумала и села в его машину.

– Тебе сказали, что именно с ним случилось? Врача вызвали? – спросил Бенедикт, заводя двигатель.

Сначала она ничего не хотела ему рассказывать: он ведь не хочет признавать Эдварда! Но она слишком волновалась за сына, чтобы думать о себе и о своей гордости.

– Он плохо себя почувствовал. У них какая-то эпидемия. Он еще утром жаловался на боль в животе.

– И, несмотря на это, ты отправила его в садик?! – В голосе Бенедикта слышался явный упрек. – Почему ты не оставила его дома?

– Я вообще-то должна работать, если ты не забыл. Я не могу просто так вдруг взять и остаться дома.

– Можешь. У тебя ведь маленький ребенок. Все поймут.

– Никто на фирме не знает об Эдварде, – сказала она, глядя в окно.

– Ты его стыдишься?!

– Нет, конечно! – Аннабелл мгновенно повернулась к нему. Да он специально провоцирует ее: знает, что может ее задеть сильнее всего.

– Тогда почему же?

– Господи, Бенедикт, как будто ты сам не догадываешься! Никто не горит желанием брать на работу женщину с ребенком, особенно если она одна его воспитывает. А мне была необходима эта работа. На собеседовании я ничего не сказала про Эдварда, а уж потом, попав в компанию, узнала, что у Питера было неписаное правило – не брать на работу женщин с детьми.

– Нет такого закона, – заметил Бенедикт. – Ведь ты так нужна Эдварду! Бог мой. Аннабелл, мы ведь с тобой оба знаем, что значит расти без матери.

– У Эдварда есть мать.

– Только почему-то ее нет рядом, когда он в ней нуждается.

В глубине души она осознавала, что он прав.

– Ты же не хочешь признавать его. Скажи на милость, какое тебе тогда дело до того, как я воспитываю своего ребенка? – На глаза у нее навернулись слезы.

Они уже приехали.

– Спасибо, что подвез, – сказала Аннабелл и вышла из машины.

– Подожди, я пойду с тобой.

– Не надо, я не хочу, – возразила Аннабелл.

– Может, потребуется отвезти Эдварда к врачу, – сказал Бенедикт спокойно.

К врачу? Да, конечно. Она об этом сразу не подумала. Здоровье ее сына куда важнее препирательств с бывшим мужем.

– Где Эдвард? Как он? – бросилась она с расспросами к нянечке.

– Все в порядке, он спит.

– Спит? Но… – начала Аннабелл неуверенно.

– А врач его осмотрел? – перебил ее Бенедикт.

– Я сама медсестра, – ответила пожилая женщина. – Думаю, ничего серьезного у него нет. После обеда он почувствовал себя плохо, но сейчас все в порядке: он просто немного устал. – Она повернулась к Аннабелл и добавила таким тоном, будто делала ей выговор: – Кажется, он чем-то встревожен и обеспокоен. Видимо, в этом все дело: у детей часто бывает подобная реакция на психологические стрессы.

Аннабелл покраснела.

– Я заберу его домой…

Эдвард спал в маленькой комнатке рядом с игровой. Аннабелл наклонилась над ним, чтобы взять на руки.

– Я донесу его, – услышала она за спиной голос Бенедикта.

Оказывается, он шел за ней!

– Не беспокойся, я справлюсь сама, – сказала она, старательно отводя глаза, чтобы не встретиться с ним взглядом.

Как глупо было надеяться, что он вдруг поверит ей, прижмет к себе и скажет, что теперь они втроем всегда будут вместе. Какой одинокой и беспомощной она иногда себя чувствовала! Но довольно переживаний, надо взять себя в руки. Она не имеет права позволить себе такую роскошь, как чувства…

– Я сама отнесу его домой, – сказала она решительно.

– Да ты еле на ногах стоишь!

– Я донесу его, – повторила она упрямо.

Он подошел к кроватке, мягко отодвинул ее и взял мальчика на руки.

Они почти подошли к дому, когда Эдвард проснулся на руках у Бенедикта. Едва взглянув на него, он обнял его покрепче и снова погрузился в крепкий сон.

У Аннабелл сжалось сердце: впервые в жизни Эдвард предпочел ей кого-то другого, и не просто кого-то, а Бенедикта, своего родного отца.