Неизвестно
Шрифт:
В том году, кстати, Вячеслав Евгеньевич, которому и сборную доверили, чемпионат мира проиграл. Второй раз подряд шведам уступили — в 1981 году в Хабаровске Василий Дмитриевич «попал», через два года — Соловьев. От «Динамо» там были только Плавунов, Цыганов и Шишков.
— С вашим появлением дела, помнится, поши на лад. В сезоне 1984 года «Динамо» завоевало серебряные медали, годом позже стало четвертым, до полуфинала Кубка дошло...
— Далек от мысли увязывать тот подъем с моим приходом, но кое-что для команды сделать, видимо, удалось. Работалось мне в охотку, что-то я и на собственном примере мог еще показать. Раз даже, когда игроков не хваталд, пришлось в официальном матче выйти. В футболе тренировать мне было сложнее — левое колено оперировать так и не решился, да и вес уже начал давить.
Одновременно со мной появился в «Динамо» 36-летний Валерий Бочков, которого пригласили по инициативе Плавунова. Лучшие свои годы он провел в Алма-Ате и «Зорком», но в ту пору был еще в порядке, а когда начал работать по-настояще- му, сумел и в сборную вернуться. Плавунов и Бочков были в команде первыми скрипками.
Нападающий Саша Цыганов‘уже вышел на хороший уровень, в сборную входил по праву, много забивал. Клюшку он держал в левой руке, и выход к воротам с левого виража делал прекрасно — от любого защитника уходил. Неплохо выглядел и другой нападающий Коля Усольцев. Многое умел, интересный был игрок, но не для первого места. Андрей Ефремов мне нравился — левый бортовой. Он хорошо катался, постоянно создавал давление на своем фланге, простреливал остро. Разве что, слишком часто на поле Плавунова искал. Та же история — Ефремов с футбола начинал, поэтому и в игре разбирался.
— В 1985-м, когда наша сборная вновь стала чемпионом мира, «Динамо» представляли четверо — Плавунов, Бочков, Цыганов и Ефремов...
— Это был серьезный успех Соловьева. Помогал ему, кстати, Евгений Папугин. «Папа», сделав в 1979-м «Зоркий» чемпионом, вскоре вынужден был из Красногорска уйти, его там подсиживать стали. Потренировал пару сезонов «Сибсельмаш» из Новосибирска, а затем вернулся и начал работать со сборными.
Но через два года, когда меня в команде уже не было, на чемпионате мира в Швеции сборная лишь «бронзу» взяла. Там пятеро динамовцев играли. Помимо Плавунова, Цыганова и Ефремова, еще защитник Сергей Зимин и пришедший из «Енисея» лучший вратарь тех лет Сергей Лазарев. Видно, количество не всегда в качество переходит.
Еще при мне большие надежды стали подавать полузащитники Максим Потешкин и Валера Грачев, которые потом со сборной много турниров прошли. Было ясно, что этим ребятам только время нужно, чтобы заиграть по-настоящему. В тренерском деле очень важно вовремя уловить момент, когда молодой игрок уже готов выходить в «основе». И рано выпускать опасно, может психологически сломаться, да и травму получить, но и передерживать нельзя — начнет в запасе закисать, уверенность в себе потеряет.
— Потешкину и Грачеву время на «разбег» дали, а вот способности Вячеслава Архипкина полностью, увы, в «Зорком» раскрылись...
— Это, на мой взгляд, ошибка Бочкова, который после Соловьева с командой работал. Архипкин — нападающий острый, с хорошим голевым чутьем. В сборной поиграл, «Зоркому» немало пользы принес, да и сейчас, после Швеции, когда ему до сорока уже немного осталось, выглядит прилично, много забивает. У Славы, как мы говорим, светлая голова, он в футбол очень здорово играл. При всех, однако, достоинствах легкого катания у Архипкина никогда не было — ноги у него «тяжелые». Так же как, к примеру, и у другого нападающего «Зоркого» — Андрея Сюткина. Я его по Сыктывкару знаю. Сюткин мог отличным футболистом стать, но в тех краях настоящего футбола никогда не было, да и здоровье на каком-то этапе его подвело.
— Вы уши из «Динамо» в ноябре 1985 года. Что послужило причиной?
— Мне казалось, что я честно делал свою работу, по сторонам особо не смотрел, но не все в жизни так однозначно. После того, как сборная в 1985-м выиграла мировой чемпионат, почувствовал, что в наших с Соловьевым^отношениях появилась трещинка. Какая-то ревность с его стороны стала ощущаться, выиграл-то он, а многие меня похваливали. Дескать, без Маслова ничего бы не получилось, хотя в Норвегии я не был. На присутствии в сборной Бочкова, Лобачева и Рычагова, да, настаивал. Но и только.
Когда я пришел, мне в команде кое-что не понравилось. Особенно комсомольские собрания раздражали, на которых перед молодыми могли и Плавунова за какие-то прегрешения полоскать. Объяснил, что так не годится — уровень у людей разный. Многим заслужить нужно, чтобы даже рот в присутствии такого мастера открывать. При всем моем уважении к Бочкову, обстановку в команде он осложнял. Его склонности мне были хорошо понятны, но за ним шел Плавунов, а следом — Ефремов.
Той осенью я стал вновь «перебарщивать» с режимом, а такое, если от тренера идет, всегда на команде отражается. К тому же меня не выпустили с «Динамо» в загранпоездку, что, не скрою, серьезно задело. Поразмыслил и решил, что лучше уйти. Думаю, что сделал это вовремя. Соловьев меня не удерживал, но дружбу нашу мы сохранили.
— Знали, что делать дальше?
— Совершенно не представлял. Настроение было хуже некуда. Через некоторое время, узнав, что я без работы, ко мне заехал Юрий Семин. Он тогда пытался сохранить на плаву московский «Локомотив», который только принял. Предложил стать селекционером в его команде. Помогал «Сэму» Виталий Шевченко, а начальником команды был Александр Петрашевский.
Ох, и трудно Юрию Павловичу пришлось! Команда слабенькая, условий никаких. Все за счет его энтузиазма держалось. Когда на выезд отправлялись, за час до вылета, случалось, не знали, как билеты выкупить. Иной раз Семин за свои деньги команду возил. Да и мы с Шевченко его долготерпение испытывали. Не были бы друзьями, послал меня Юрий Павлович куда подальше...