Шрифт:
— Я даю тебе еще один день на раздумья, Виола, — сказал Грей, вставая и направляясь к двери.
10
Виола просматривала каталог услуг, предоставляемых вновь открывшимся центром обслуживания населения, когда в офис «Домашнего рая» вошел Марк Харди.
— Вот она где, самая великая в мире домашняя хозяйка! Он опустился в кресло напротив Виолы и небрежно откинулся на спинку.
— Вам нужно что-нибудь, Марк, или вы зашли, чтобы изводить меня?
— Встали сегодня не с той стороны супружеского ложа?
— Не смешно, мистер Харди. — Виола почувствовала, что краснеет.
— Ну и как… ваши договоренности… работают? — спросил Марк. — Надеюсь, все в порядке.
— С бизнесом — да.
— Не разыгрывайте из себя наивную девочку, Виола. Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Игра в супружество оказалась более… захватывающей, чем вы ожидали?
Виола опять вспыхнула и обругала себя за то, что чувства всегда отчетливо проявляются на ее лице.
— Я не собираюсь говорить об этом с вами, Марк. Это непрофессионально…
— Ой, не надо мне лапшу на уши вешать, Виола! Сейчас мы говорим о вас и Грее! Я наблюдал за ним последние несколько дней, расспрашивал, но он ведь на публике не откроет ничего личного, даже если это размер ботинок. Я считаю себя другом вам обоим и, честно говоря, обеспокоен. У Виолы пересохло в горле.
— Почему?
— Уж больно он стал молчаливым. Грей никогда не делился мыслями и чувствами с посторонними людьми, но со мной всегда был откровенен — до последнего времени. Уж не вы ли в этом виноваты?
— Полагаете, что теперь он доверяет свои мысли только мне? — Виола не знала, плакать ей или смеяться. — Ошибаетесь…
— Ну, а как ваши дела? Кому вы доверяли свои мысли в эти дни? — Голос Марка был преисполнен сочувствия. Слезинка выкатилась из уголка глаза Виолы.
— Ох, Марк. Вы очень добры ко мне. А я больше привыкла к холодному безразличию, которое проявляют ко мне некоторые… другие…
— Под словом «другие», как я понимаю, подразумевается старина Грей? Неужели этот несносный волокита чем-либо причинил вам боль? — Марк выглядел искренне встревоженным.
— О нет. Грей — истинный джентльмен. Если в этой цепи и есть слабое звено, то это я.
— Что вы имеете в виду? — Марк перегнулся через стол и взял ее руки в свои.
— Я сделала действительно глупую вещь, Марк. Невероятно глупую… Я влюбилась в него. Марк явно не был удивлен признанием Виолы.
— Случаются вещи и похуже. Грей — великолепный парень. Думаю, и вы ему небезразличны.
— Вы говорите так, только чтобы меня утешить? Сознайтесь, Марк Харди? Марк задумался, подбирая слова.
— Видите ли, Грей стал молчаливым, как устрица. Он всегда замыкается в себе, когда в его жизни грядут какие-то значительные изменения. Вполне вероятно, это хороший признак. Так как он ни словом не обмолвился о вас, это может означать…
— Бросьте, Марк… Грей не говорит обо мне, потому что я ему неинтересна. Я для него служащая… такая же, как Сара или любой из сотрудников его компании. И ничего больше.
— Вы не понимаете его так, как я.
— Ну так помогите мне! Как бы мне хотелось иметь хоть какое-нибудь представление о том, что заставило его спрятаться в свою раковину.
— Не обижайтесь, если Грей не откровенен с вами, Виола. Он никогда не доверял женщинам. Женщины в его жизни — это то, что принесло ему наибольшие огорчения.
— Что вы хотите этим сказать?
— Детство Грея было далеко не идиллическим. Овдовев, отец его женился во второй раз, наградив сына классической мачехой-ведьмой. Она не желала, чтобы Грей и его братья мешали ее личной жизни, и сделала все, чтобы они знали об этом. Я бывал в их доме достаточно часто, чтобы видеть, как Грей из кожи вон лез, стремясь ублажить эту женщину, и как она отметала его титанические усилия. Никогда — ни разу! — не удалось Грею сделать что-нибудь такое, что удовлетворило бы его мачеху.
— Какой ужас! — с состраданием воскликнула Виола.
— Самое печальное заключалось в том, что он был идеальным ребенком. Уж если Грей не сумел ублажить эту мегеру, значит, этого не смог бы сделать никто. Когда ему было лет десять, он работал в две смены, доставляя газеты, чтобы иметь возможность купить подарки на Рождество своей семье. Когда мачеха увидела эти подарки, она презрительно расхохоталась. Более того, — продолжал Марк, — она изловчилась еще и вбить клин в отношения между сыном и его отцом. Стоит ли удивляться, если Грей с горечью и цинизмом относится к браку. Ведь брак, который он видел лично вблизи, оказался сродни ночным кошмарам.