— Угу, о чем же еще? А давай рассуждать вместе. Значит, Дениса с Пашкой мы отметаем начисто. Они не притворялись, за Льва встревожились по-настоящему. Согласна?

— Ну.

— А теперь все дело упирается в двух человек: в Ленку и в домработницу Льва. Вот куда эта Ленка могла деться? Тебе не кажется это очень и очень подозрительным?

Лешка пожала плечами:

— Заладил: подозрительно, подозрительно! Ушла куда-нибудь, а телефон дома забыла. Нас тоже мама часто ищет и не может найти. Завтра она найдется, Ленка эта.

— Будем надеяться. Но главное — домработница! Она, мне кажется, не виновата. Спереть хозяйские ценности она могла и раньше. Тихо и спокойно прийти, когда дома у Льва никого нет, и не разыгрывать комедию с наркотой и «инопланетянами». Но домработница — самый ценный свидетель, ценнее Ленки, сечешь? Может быть, она уже нашлась? Надо узнать.

Ромка вскочил, схватил телефонную трубку. Но Лешка его остановила:

— Если бы ее нашли, «племянник» бы тебе об этом сообщил. Он же знает, как ты этого ждешь.

— И верно. — Ромка с горестным вздохом отложил телефон и сел на место. — Плохо, однако, ее ищут.

— Найдут. На то и милиция.

— Найдут, конечно. Лешк, а все равно жалко, что и Венькино «НЛО», и мой «пришелец» оказались ненастоящими, да? Я бы хотел с ним поговорить. О том, как там, в других мирах? А что, если я напишу научно-фантастический роман о «летающих тарелках» и инопланетянах, а?

— Ты уже столько всего «написал», — усмехнулась Лешка.

— А когда мне писать-то? — тут же вспенился Ромка. — Думал, на каникулах засяду, а тут столько всего! Вот узнаем, кто Льва ограбил, Темку проводим — и я приступлю. Если снова что-нибудь не случится, и уроков будет не очень много. Ты мне веришь?

Лешка безразлично пожала плечами. Брат снова напомнил ей о скором расставании с Артемом.

А Ромка нашел игру о нашествии на Землю инопланетных монстров и засел за компьютер. Но игра не отвлекла его от мыслей о краже. И он подозвал к себе сестру.

— Лешк, прикинь, что ты вор. Вот что бы ты у Льва сперла в первую очередь?

— Картину, — не задумываясь, ответила Лешка. — С НЛО.

— Зачем?

— Я бы ее у нас дома повесила.

— Картину? — Ромка задумался. — А ты помнишь, как криво она висела? Значит, вор хотел ее взять, но передумал. А почему?

— Ее нести неудобно. И вряд ли она очень дорогая. Не сравнить с орденом.

— Вот, вот, продавать ее невыгодно. И все же он хотел ее умыкнуть. Но… Лешк! — Ромка замер с мышкой в руке, глядя на сестру горящими глазами. — Знаешь, почему он ее не взял? Потому что этот грабитель — человек вовсе не посторонний! Он испугался брать картину к себе домой, чтобы там ее не увидели или сам Лев, или его знакомые. Сечешь?

— Может, и так, — кивнула Лешка. — И еще этот человек знал об «НЛО», иначе зачем бы он ни с того ни с сего стал делать «пришельца»?

— Вот именно! И это — главное! Он хотел навести тень на Пашку с Денисом, подставить их! Значит, надо узнать, кому было известно об их «тарелке-сковородке». Завтра же этим займемся! — И Ромка азартно потер руки.

Утром Лешку, как всегда, разбудил Дик. Он ткнулся мокрым носом ей в ухо, и она поднялась, страшно завидуя сладко спящему брату, которому не надо так рано вставать и тащиться на холод.

На улице ей в лицо взметнулся снежный вихрь такой силы, что Лешка едва устояла на ногах. Укрывшись в летней беседке, она вспомнила свою детскую мечту: она хотела, чтобы буйный ветер унес ее в какую-нибудь сказочную страну, как Элли из «Волшебника изумрудного города», и там бы ей встретились хорошие друзья. Но теперь уже Лешке этого не хотелось. Друзья у нее есть и так, без всякого волшебства, да еще какие! И приключений ей вполне хватает.

Нахохлившись, как Ромкин попугай, Лешка слепила снежок и кинула его Дику. Пес поймал комок снега на лету, проглотил и потребовал еще. Дику в его густой шубе самая плохая погода была нипочем, а Лешка быстро замерзла и увела его домой.

Родители к этому времени уже ушли, а Ромка поджидал сестру в кухне, чтобы вместе попить чаю. Он только чайник согрел, а завтрак предоставил готовить ей.

— Эй, давай, делай скорей бутерброды, — по-начальственному распорядился он. — К нам сейчас Темка придет, тоже чаю попьет. А я буду звонить «племяннику».

Лешка, раздевшись, прошла на кухню, а Ромка с трубкой в руке разлегся на диване. Говорил он громко, почти кричал:

— Александр Федорыч, здрасьте! Ну и как себя чувствует наш больной?