— Действительно, с самыми разными собеседниками и в самых разных форматах Владимир Путин неоднократно говорил о необходимости кардинальных структурных и персональных изменений в кабинете министров. Хотя я никогда не слышал, чтобы Путин или Медведев употребляли термин «административная реформа» в отношении анонсируемых перемен. Структура правительства и уж тем более его персональный состав — не догма. Это механизм, который используют и глава государства, и глава кабинета министров для достижения поставленных целей. А настройка такой машины — дело техники.

— И все-таки сегодня только ленивый не гадает о том, кто какой пост займет, а кто своего портфеля лишится. Какая-то доля правды в опубликованных прогнозах есть?

— По состоянию на сегодняшний день все, что пишут по данному вопросу, — абсолютные домыслы. Есть Медведев и есть Путин. И они заявили, что ведут консультации на предмет формирования нового правительства. Здесь вопрос структуры и вопрос кадров. Насколько я знаю, ничего по этому поводу пока официально не анонсировалось. Когда эти два человека договорятся, тогда все и будет объявлено.

Из чего нужно исходить в данном случае? Есть Путин, получивший кредит доверия, беспрецедентный для человека, более двенадцати лет находящегося на вершине власти. В свою очередь Владимир Владимирович заявил, что руководство правительством он готов доверить Дмитрию Медведеву — действующему президенту, у которого истекает срок полномочий. Вот, собственно, и вся композиция. Имеющийся безусловный кредит доверия подразумевает, что эти два человека вправе вести консультации о конфигурации правительства. До тех пор пока не завершатся консультации Путина и Медведева, все рассуждения о возможной структуре правительства и конкретных персоналиях — не более чем спекуляции.

— В связи с трагедией в Казани пошли разговоры о том, что нынешний глава МВД России будет отправлен в отставку. Тоже слухи или, как говорится, нет дыма без огня? Не стоит ли на повестке дня еще одна полицейская реформа?

— Вопрос об отставках вообще не мой вопрос. Даже не правительства. Креатура министра внутренних дел относится к компетенции президента. А президент у нас сегодня Дмитрий Медведев. Это первое.

Во-вторых, грош цена тому государству, которое спешит начать одну реформу, не завершив предыдущую. И грош цена тому государству, которое не проводит последовательную линию как во внутренней, так и во внешней политике. У нашего государства такая последовательность есть. Я думаю, что абсурдно говорить о какой-то новой полицейской реформе.

— Недавно вы заявили, что «первый срок Владимира Путина — это была реанимация страны, второй срок — реабилитация, а сейчас начнется физическое и духовное развитие страны — ее экономики и всех-всех областей». Не могли бы расшифровать эту мысль.

— В ходе избирательной кампании, особенно во время дискуссий по поводу его статей, многие критики упрекали Путина: мол, вы столько лет были у власти, что же мешало раньше реализовать все планы? Ведь имелись и огромные возможности, и широчайшие полномочия. Путин объяснял это очень просто: невозможно осуществить все сразу.

Да, у нас очень амбициозные планы, но невозможно сразу реформировать и оборонную промышленность, и армию, и полицию, и социальную сферу, и здравоохранение, и пенсии. Тем более когда речь идет о стране, которая пережила в конце 90-х годов полуклиническую смерть. Вначале необходима была реанимация. Не до креатива тогда было. Не до планов комплексного, поступательного и ускоренного роста. Полумертвое тело нуждалось в выводе из оцепенения. Причем тело, раздираемое войной. Начиная с 2000 года Путин, будучи президентом, этим и занимался.

Теперь о периоде реабилитации. Удалось ли Путину стабилизировать ситуацию к своему второму сроку? Это очевидно! Вряд ли кто-то сможет это отрицать. Да, оппоненты говорят, что, дескать, стабилизация стала возможна из-за благоприятной экономической конъюнктуры. Действительно, конъюнктура была благоприятной. Но ведь и в условиях острейшего мирового кризиса Путин продемонстрировал свою управленческую эффективность...

Сейчас появилась возможность не только задумывать, но и реализовывать такие сложные планы, как реформа армии и так далее. Понятно, что все эти реформы, несомненно, имеют глубокий политический подтекст. Но ведь именно устойчивая экономическая ситуация дает возможность планомерно проводить реформы в жизнь. Взять, например, те же пенсии: они у нас стабильно повышались даже в кризисные годы...

— Кстати, о пенсиях. Экономисты и финансисты всех мастей едва ли не хором твердят о неизбежности повышения пенсионного возраста. Что вы по этому поводу думаете?

— Не важно, что думаю я. Важно, что по этому поводу говорит Владимир Путин. А он не раз заявлял, что сейчас считает недопустимым увеличение пенсионного возраста. Данным тезисом и следует руководствоваться при обсуждении темы.

Путин, будучи опытным менеджером, всегда был последовательным приверженцем одного из главных постулатов нашей Конституции. А он гласит, что Россия является социальным государством. В этом и заключается феномен Путина. И, наверное, секрет его популярности. Причем свою приверженность социальной ориентированности государственной политики он сохраняет не только в период предвыборной кампании, но и на протяжении всего времени пребывания во власти...