– Да-а! – снова засмеялся Сергей, - тут близко! Хорошо вам... – шагал не спеша вверх в небольшой подъём.

Брант плёлся рядом, самому хотелось поговорить, но не знал как начать, напала какая-то оторопь.

– Сергей Николаевич... – выговорил он непривычно правильно. – Алла сказала, вы машину продавать... Не надо! Это не нужно... Так всё получиться... Всё хватит... Есть деньги...

Сергей покачал головой, шёл не останавливаясь, смотря себе под ноги. Передохнул коротко.

– Ладно. Посмотрим... Приезжайте быстрей!.. – изменился его голос.

– Да, я тоже хочу быстрей!.. Хочу грибы искать!

Сергей остановился, взглянул на парня и засмеялся.

Шереметьево встретило гулом голосов, потоком людей. Разнохвостные лайнеры взлетали и садились беспрестанно. У Аллки слегка закружилась голова. Вцепилась в его руку и уже не отпускала, пока не уселись в кресла самолёта. Всё было как в кино. Антон весело болтал с Брантом, а у неё волнение не отступало. Плохо соображала, что твориться вокруг, даже забыла с Антоном попрощаться перед посадкой. Мысль была, уже в незнакомой ей Вене. Не города и страны её прельщали сейчас, думала о другом. Как её встретят.

Брант до последнего слал послания из компьютера. Читал ответы бабушки. Она неожиданно поняла: её приезду в Австрии предают какое-то особое, знаковое значение. Всех оповестили. Будут даже отец и мать семьями. Семейные традиции у Крафтов, сильны. Семья, род, фамилия – это особая тема. Она Алла, как продолжать рода Крафтов, Красильниковых. И тех и других. Особая надежда из России. Аллку била дрожь.

Под рёв двигателей самолёт вдруг затих и стал медленно задирать нос. Ощутила телом – она уже в воздухе. Уже, вроде и не в России, но ещё и не в Австрии. Так, между небом и землёй. Брант посматривал за её лицом, поправил ремень и крепко сжал руку.

Говорить уже было не о чем. Всё переговорили. Оставалось ждать. При наборе высоты неприятно закрутило в желудке. Мелькала стюардесса с подносом в руках. Брант спросил, наклонясь близко.

– Ты как, хочешь чего-нибудь?

Алла улыбнулась, покачала головой в стороны.

– Успокойся. Всё пройдёт! Скоро уже... Скажешь, если что надо? Хорошо? Не молчи только!..

– Ладно... – выдавила она с улыбкой.

Самолёт выровнялся и стало легче. Брант непрестанно посматривал на неё. Гладил пальцами по её ладони.

«Милый Брант...» – думала она.

Он ей был сейчас самым дорогим человеком. И опора и тепло.

Что творилось в салоне, она сначала не замечала. Всё поглотили мысли. Потом стала присматриваться. Кто-то переговаривался тихо. Кто-то читал газеты, будто в метро, по пути на работу. Многие – откинув спинку, закрыли глаза и лежали молча. Пассажиры были привычные. Летать для них было обыденным и скучным делом. С видом, тоже не повезло. Сплошные облака. Ничего не видно. Где земля – не понятно. Немножко жутко.

– Хочешь, поспи... – говорил Брант ласково, - проснёшься – уже в Вене!

Какое там!.. У Аллки в теле – будто иголки везде. Непонятно от чего, то ли от полёта, то ли от предвкушения предстоящей встречи. Потеряла ощущение времени. Закрыла глаза и только мягкая рука Бранта напоминала ей, что она – существует. Время потеряло соразмерность. Сколько прошло? Иногда оглянется вокруг, сразу встретит тёплую его улыбку. Он тут же наклониться.

– Что хочешь?

Алла улыбнулась.

– На землю... – сморщила она нос.

– Скоро уже, один час!..

– Угу!.. – кивала она.

Пробовала повторят наспех выученные немецкие фразы. Но всё из головы – прочь. Помнила только – «гуд» и «я». Вспомнила почему-то дом, родителей. Свадьбу брата. И отчего-то захотелось, чтобы самолёт развернулся. Что там внизу сейчас? Польша? Германия?.. А она одна... Только Брант... Обернулась к нему.

– Что? – тут же наклонился он.

– Так... Хорошо с тобой... Скоро?

– Да! Сейчас объявят посадку. Надо пристегнуться! Хочешь пить?

– Да. Немножко...

– Сейчас.

Как только появилась стюардесса в униформе, Брант остановил её и что-то взял с подноса.

– На! Попей!

Было что-то похожее на лимонад, кисленькое... Объявили посадку, и по-русски тоже. Чуть наклонив нос, сто пятьдесят четвёртый стал плавно падать. У Аллки слегка закружилась голова. Наконец появились очертания земли. Самолёт вынырнув из облаков, стал сближаться с землёй. Казалось, проваливаешься вниз. В иллюминатор, лучше не смотреть, сразу начинало поташнивать. Наверное – от страха.