— Альфа должен быть таким, Даэ. Он лидер, и ему должны подчиняться — объяснял Зеран и так понятные истины, поглаживая мою голову. Заурчать что ли?

— Понимаю. Но когда это касается нашего волчка, у меня совсем крышу сносит.

— Мне нравится произносимое тобой слово, эльфенок — 'нашего'. Ты перестал разделять нас, я этому рад.

— Не вгоняй в краску — уткнувшись носом в его плечо, пролепетал я.

— Эй, молодожены, там к вам снова вожак пришел, да еще и жену свою приволок.

— Твою же….! Да что бы приподняло и опустило, и так несколько раз.

— Ого, как витиевато, — усмехнулся Альвин.

— С тобой уже все в порядке? — опомнился я.

— Все отлично. Солнце село, зрение восстановилось, — ответил жизнерадостно вампир.

— Зеран, у меня не приятное чувство, что просто так они от нас не отстанут.

— Предчувствие?

— Нет, вроде. Просто боюсь — скуксился я виновато.

— Не стоит. Силой не осмелятся, да и вряд ли получится.

Успокоил, так успокоил. Я уже столько раз влипал в неприятности, что скоро совсем удивляться перестану, очередной гадости.

И снова на той же кухне нас ожидал глава стаи с худенькой беловолосой женщиной, с карим потухшим взглядом и внешностью заморенного голодом червячка.

— Привет, еще раз и здрасти всем, кого не видел, — без особого энтузиазма.

— Я пришел поговорить о будущим молодых сородичей.

О как загнул то. И снова, в единственном лице да все о себе любимом. А жена как же? Не, мне этот оборотень с манией величия, абсолютно не нравится.

— Решили это будущее отнять? — съехидничал я.

— Я хочу поговорить с ними наедине, — в конец оборзел, пылесборник ходячий.

— А мы вроде и не мешаем — ох какой скрежет, приятно. Что бы ты клыки свои обломал. Да, добрый я, правда, только через раз.

— Даэ… — коснулся моей руки демон, прося согласиться.

Аааа! Мозгами я, конечно, тоже понимаю, что надо им поговорить, а вот сердце против.

— Хорошо — сдался я. — Только не запугивать, иначе разговоры нам больше не понадобятся.

— Я знаю, что делаю темный — ядовито процедил вожак.

Ррр! Как же он меня бесит! Переборов себя, мы вышли из избы. Стараясь быть менее заметными и уйти подальше, чтобы ненароком не подслушать, и сорвавшись не поубивать все на х…, облюбовали поваленное дерево на окарине поселения. В жутком напряжении бессмысленно уставились на снующих туда сюда селян.

Недалеко от нас шел разговор между тремя молодыми женщинам. Даже напрягаться не нужно было, слышимость, словно на ухо говорят. Хочешь, не хочешь, а невольными свидетелями стали.

— Эй, а ты чего это под челкой прячешь? — спросила пампушка, у худощавой темноволосой женщины.

— Не смотри, — огрызается та.

— Ни чего себе… — удивленно ахает, третья, успев отодвинуть челку.

— Вот это синячище! — восхищается пампушка.

— Это кто тебя так? — интересуется третья, тоже худощавая, но блондинка с шикарной толстой косой до пояса.

— Муж — нехотя отвечает чернявая.

— И за что? — любопытствует пампушка.

— Когда? — влезает с вопросом блондинка.

— Вчера, — обреченно вздыхает чернявая.

— Так он же вроде за товарами в город уехал? — удивляется пампушка.

— Я тоже так думала… — всхлипывает чернявая.

— Ну и дура же ты! — всплеснув руками, ругает чернявую блондинка.

— Зато красивая — огрызается та.

— Кто тебе сказал? — ехидничает блондинка, и хохочет. Ей чернявая язык в отместку показала. — Видимо тот и сказал, из-за кого синяк под глаз от мужа схлопотала.

— А ты чего такая грустная? — спрашивает блондинка уже пампушку.

— Представляешь, мой со мной спать отказывается — жалуется она.

— Совсем? — загорелась любопытством чернявая.

— Как ночью спать ложимся, так он ко мне поворачивается и говорит, мол, дай отдохнуть.

— Вот же гад! — сочувствует чернявая.

— Может, и правда устал? — спрашивает блондинка.

— Устает, конечно, но ночь на то и ночь, — все же не довольствует пампушка.

— И когда у вас с ним последний раз, было? — интересуется чернявая.

— Ночью? — переспрашивает пампушка.

— Стоп, подожди. Как это 'ночью'? А вы еще и днем этим занимаетесь? — насторожилась блондинка.

— Ну да, немного — пожав плечами, сообщает пампушка.